– Но у меня не хватит времени. Я еще не сделала открытку для Найла.
Индия протянула ей тюбик с сиреневой гуашью.
– Тогда лучше начинай прямо сейчас.
– Тебя долго не было, – заметила Зои, глядя, как дочь, перед тем как подойти к горячему камину, снимает широкое мужское пальто, две вязаные кофты, шерстяной шарф, свой самый толстый джемпер и высокие сапоги.
– Я разговаривала с Таш. – С победоносным видом Индия схватила с грязного стола Гаса кусок шоколада и засунула его в рот. – Похоже, я только что сделала нечто гениальное.
– Что именно? Убралась у нее в доме? – Зои ходила по комнате и собирала стоявшие тут и там кружки: Гас и Пенни никогда не относили их обратно на кухню. Две кружки уже заменяли пепельницы.
– Не угадала, – ухмыльнулась Индия и присела рядом с Уэлли, который волчком вертелся рядом, с интересом обнюхивая джинсы, пахнущие Свеклой. – Я уговорила ее отправить Хьюго Бошомпу открытку ко Дню всех влюбленных.
– Что ты сделала? – Зои застыла в ужасе. – Зачем?
– Я слышала, как вчера поздно вечером вы с Пенни говорили, что Таш все еще любит его…
– Подслушивать некрасиво! – Зои вспыхнула. – Это была просто пустая болтовня за бутылочкой вина.
– Я была в соседней комнате и не виновата, что вы так громко разговаривали, – возразила девочка. – А еще я услышала, что Хьюго тоже от нее без ума, хоть и скрывает это.
– Индия, это все глупые сплетни, мы несли чепуху, понимаешь?
– Я думаю, вы правы. – Индия смешно загнула уши Уэлли. – Таш неравнодушна к Хьюго.
– Бедняжка Таш, – вздохнула Зои.
– Это Найл – бедняжка! – Индия задумчиво глядела на пляшущие в камине языки пламени.
Глава восьмая
Как всегда, проезд от Риджентс-парка к Мэрилибон-Хай-стрит был затруднен, и гудящий поток машин напоминал осиный рой.
Лисетт Нортон пребывала в самом безоблачном настроении. Не подрезая, как обычно, соседние машины и не сигналя без перерыва, она ехала вдоль заснеженного парка и вела приятнейший телефонный разговор со своим менеджером Флавией Уотсон. Новости были просто великолепные. Флавия звонила из Ирландии, где встречалась с популярнейшим на сегодняшний день режиссером Дэвидом Уитоном. Лисетт преследовала Уитона уже несколько недель в надежде, что тот станет режиссером «Двуспальной кровати», но он старательно ее избегал. Дэвиду нравился сценарий, все идеи Лисетт и предложения художника картины, он был полностью согласен с выбором актеров на главные роли. Однако режиссер отказывался подписать контракт до того, как претендент на главную роль будет официально утвержден. А исполнитель этот, в свою очередь, отказывался даже рассматривать контракт, пока не увидит под ним подпись Дэвида. Этим несговорчивым исполнителем был Найл О'Шонесси, и Лисетт знала, что торопить его с решением ни в коем случае нельзя. Найл не был уверен, что поступает правильно, соглашаясь на участие в фильме, продюсером которого является его бывшая жена, несмотря на огромный гонорар, который предложила ему Лисетт, – в три раза больше, чем остальным актерам, и гораздо больше, чем она могла себе позволить. Предложить такую сумму Лисетт смогла, только заключив в последний момент договор с одним популярным желтым изданием. Идея пришла ей в голову после встречи с Салли. Лисетт понимала, что оказывать на Найла давление не в ее интересах. Бывший муж мог просто плюнуть и умчаться в Штаты, где ему предлагали в десять раз больше за работу, которая потребует в три раза меньше сил и времени. Дэвид Уитон был ее козырной картой, и она берегла ее как зеницу ока.
Лисетт уже отчаялась было найти выход из тупика, но тут самоуверенная и нахальная Флавия раскрыла ей страшный секрет. Оказывается, Дэвид был когда-то ее любовником, причем и после расставания сохранил с ней теплые отношения. Лисетт пришла в восторг и немедленно снарядила Флавию в Ирландию, где Уитон снимал несколько эпизодов американского блокбастера. Флавия поначалу сопротивлялась, не желая использовать свои связи, но противостоять Лисетт было сложно. И теперь Флавия сообщила начальнице счастливую весть: Уитон согласился стать режиссером новой картины Лисетт. Начало было положено.
Повернув наконец на нужную ей улицу, Лисетт набрала номер Боба Хадсона и, поймав на себе взгляды приятных молодых людей, разместившихся за столиком фешенебельного кафе, решила, что на этой неделе обязательно в кого-нибудь влюбится.
– Боб, это я. Сделка с журналом «Ура!» заключена и – ты сидишь? – Уитон в деле! Теперь необходимо сообщить об этом Найлу. Позвони мне, как только узнаешь его ответ. Спасибо.
Красная «альфа» свернула на тенистую улочку, где располагался офис, арендованный компанией Лисетт. Она выпрыгнула из автомобиля и, выбросив сигарету, нырнула в здание бизнес-центра.
Люси, секретарь офиса, с радостным выражением лица поджидала ее у дверей.
– Только что звонил Боб Хадсон. Найл дал согласие. Он хочет, чтобы сделка с журналом «Ура!» тоже была отражена в его контракте.
– Найл этого хочет? – Лисетт была поражена.
– Не Найл, а Боб, – поправила Люси. – Он сказал, что хочет просмотреть контракт до того, как его покажут Найлу.
Лисетт улыбнулась и прошла к себе. Она плотно закрыла дверь и закружилась по кабинету. Потом вынула из шкафа бутылку виски «Бушмиллс», налила бокал и выпила его залпом. Знакомый вкус унес ее в прошлое, воспоминания были настолько яркие и живые, что ей показалось – пригубив, она пьет саму сущность Найла.
Лисетт часто представляла, что почувствует, когда узнает, что Найл решил снова жениться. Она ожидала ощутить укол ревности, желание повернуть время вспять, но и подумать не могла, что эта новость приведет ее в такой восторг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107