Два года обители, два года, наполненные ежедневным созерцанием и молитвой, два года вне суетной мирской жизни не могли не оказать своего влияния.
Но это все равно не объясняло, почему он сразу ощутил огромное влечение к ней и почему в ее обществе чувствовал себя неотесанным подростком. Это оставалось тайной для него, хотя и волнующей, но тайной.
Она продолжала:
— Я держалась два года, пытаясь убедить себя, что монашество — мое призвание. Но все было напрасно. Когда я оставила обитель, Эвелин была совершенно раздавлена.
Семья не оправдала ее ожиданий. А через пару лет, когда Эвелин узнала, что я беременна, она пришла в ужас. Ее единственная дочь, которая должна была стать монахиней, оказалась распущенной женщиной, избравшей участь матери-одиночки. Она не давала мне ни на минуту забыть о моем грехе, она клеймила меня позором.
Кристина опустила голову и замолчала, переводя дух.
Чарли ждал. Он умел ждать не хуже, чем слушать.
Наконец она сказала:
— К тому времени я была потеряна для церкви. Я в значительной степени утратила свою веру.., а может быть, меня отвратили от нее. Я больше не ходила к мессе. И все же я оставалась католичкой, по крайней мере настолько, чтобы мысль об аборте внушала мне отвращение. Я сохранила Джоя и никогда не жалела об этом.
— Ваша мать так и не переменила своего отношения к вам?
— Нет. Мы говорим друг с другом, но между нами настоящая пропасть. А Джоя она просто знать не желает.
— Жаль.
— По иронии судьбы, практически с того самого дня, как я забеременела, моя жизнь круто изменилась. С тех пор день ото дня все шло лучше и лучше. Я еще носила Джоя, когда мы с Вэл Гарднер занялись бизнесом и открыли магазинчик. А когда Джою исполнился год, я уже могла помогать матери. Я здорово преуспела, но это не имеет для нее никакого значения; ее не устраивает ни то, что я, готовясь стать монахиней, не стала ею, ни то, что я мать-одиночка. Она и сейчас, когда мы видимся, постоянно напоминает мне о моей вине.
— Теперь я понимаю, почему вы так болезненно переживаете эту историю.
— Настолько болезненно, что.., когда вчера появилась эта старуха.., у меня невольно шевельнулась мысль — а может, так и должно случиться?
— Что вы хотите сказать?
— Может быть, я должна потерять Джоя. Может, это неизбежно. Или даже.., предопределено.
— Я не понимаю.
Кристина нервно заерзала, лицо ее выражало одновременно гнев и растерянность, испуг и смущение. Она откашлялась и, глубоко вздохнув, сказала:
— Ну, понимаете.., это лишь предположение.., но может быть, бог таким образом наказывает меня за то, что из меня не вышло монахини, что я разбила сердце матери, что отреклась от церкви, хотя была уже так близко к ней.
— Но ведь это...
— Нелепо?
— В общем, да.
Она кивнула:
— Я знаю.
— Бог не злопамятен.
— Я знаю, — она казалась сконфуженной. — Это глупо, нелогично. Это просто тупость. И все же.., это гложет меня. Самые глупые предположения иногда оборачиваются реальностью. — Она вздохнула и задумчиво покачала головой. — Я горжусь Джоем, очень горжусь, но я совсем не горжусь тем, что я мать-одиночка.
— Вы хотели рассказать мне об отце мальчика.., на случай, если он имеет к этому какое-то отношение! Как его звали?
— Он сказал, что его зовут Люк, полное имя Люций, Люций Андер.
— Андер?
— Это его фамилия. Андер. Люций Андер, но он сказал, чтобы я звала его Люк.
— Необычная фамилия.
— Вымышленная. Видно, это пришло ему в голову, когда он соображал, как бы стянуть с меня комбинацию <Фамилия Андер повторяет часть слова "underwear" — "комбинация" по-английски.>, — она заметно злилась. Потом вдруг покраснела, явно смущенная тем, что выдает чересчур интимные подробности, но тут же продолжила:
— Это случилось на борту теплохода по пути в Мексику. Знаете эти круизы, их еще называют "корабли любви"? — Разговор о любви был не очень уместным в данных обстоятельствах, и она невесело усмехнулась... — Уйдя из монастыря, я несколько лет работала официанткой, и эта поездка была первым удовольствием, которое я позволила себе. Я встретила его через несколько часов после того, как мы вышли из Лос-Анджелеса. Он был очень симпатичный.., обаятельный;
Сказал, что его зовут Люк. Дальше больше. Он, должно быть, почувствовал мою беззащитность, потому что набросился на меня, словно акула. Тогда я была совсем другой, робкой и застенчивой, совсем как маленькая, эксмонахиня, девственница, совершенно неопытная. Мы провели на корабле пять дней, большей частью, по-моему, у меня в каюте.., в постели. Через несколько недель, узнав, что беременна, я решила разыскать его. Поймите, я не рассчитывала на его помощь. Просто подумала, что он имеет право знать о своем ребенке, — она мрачно рассмеялась. — Он оставил мне адрес и телефон, которые оказались липовыми. Я подумывала о том, чтобы найти его через туристическое агентство, но это было бы так.., унизительно, — по губам скользнула удрученная улыбка. — Поверьте, с тех самых пор я жила как затворница. После этой дешевой корабельной интрижки, даже не подозревая еще, что беременна, я почувствовала себя.., обесчещенной. И я не хотела вновь пережить это чувство, поэтому я.., не то чтобы отказалась от секса.., но стала очень осмотрительной. Возможно, это во мне говорит экс-монахиня. И уж определенно, меня угнетает мысль о том, что я должна понести наказание, что бог, возможно, выберет Джоя, чтобы через него покарать меня.
Он не знал, что сказать ей. Ему было не привыкать оказывать своим клиентам практическую, моральную и интеллектуальную поддержку, что же касается сферы духа, он чувствовал, что здесь его возможности ограничены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138