- Ну, должно быть, любит, раз он сотворил и их тоже.
- Тогда почему он заставляет кошек их убивать?
- Если у мышей не будет естественных врагов, таких, как кошки, совы
или койоты, они заполонят весь мир.
- Почему они заполонят весь мир?
- Потому что они рожают сразу много детей, а не одного.
- Ну и что?
- Поэтому, если у них не будет врагов, чтобы контролировать их
численность, станет триллион биллионов мышей, которые съедят всю еду на
земле и ничего не оставят ни кошкам, ни нам.
- Если Господь не хочет, чтобы мыши заселили всю землю, почему он
тогда не сделает так, чтобы у них каждый раз рождался один детеныш?
Взрослые всегда теряются при Почемучке, потому что длинный поезд
вопросов приводит в тупик без ответа.
- Вот этого-то я не знаю, малыш, - пожала плечами Хитер.
- Я думаю, что значит, что он хотел, чтобы мыши имели много детей и
кошки их убивали.
- Боюсь, это ты можешь выяснить только у самого Господа.
- Ты имеешь в виду, когда я лягу и буду молиться?
- Отличное время, - сказала она, подливая в чашку кофе из термоса.
- Я всегда его спрашиваю, но все время засыпаю раньше, чем он мне
ответит, - пожаловался Тоби. - Почему он заставляет меня засыпать до
ответа?
- Такова его воля. Он говорит с тобой только во сне. Если ты
прислушаешься, то проснешься с ответом.
Она была горда своим объяснением. Выкрутилась.
Тоби нахмурился.
- Но обычно я все еще не знаю ответа, когда просыпаюсь. Почему я не
знаю, если он мне сказал?
Хитер сделала несколько глотков, чтобы оттянуть время.
- Ну, пойми. Бог просто не хочет давать тебе все ответы. Мы на земле
для того, чтобы отыскать ответы самим, научиться и понять все своими
силами.
Хорошо. Очень хорошо. Она почувствовала скромную радость, как будто
продержалась дольше, чем сама ожидала, в теннисном матче с игроками
мирового класса.
- А ведь мыши не одни, на кого охотятся и кого убивают. На каждого
зверя есть другой зверь, который хочет разорвать этого на куски. - Он
поглядел в телевизор. - Смотри, там, похоже, собака хочет убить кошку.
Кошка, которая гналась за мышью, теперь в свою очередь убегала от
свирепого бульдога в ошейнике.
Тоби снова взглянул на мать.
- Почему у каждого животного есть другое животное, которое он хочет
убить? Кошки тоже перенаселяют землю без естественных врагов?
Поезд Почемучки заехал в другой тупик. О да! Она может обсудить с ним
концепцию первородного греха, рассказать ему, что мир был ясным царством
мира и изобилия, пока Ева и Адам не лишились благодати и не привели смерть
на Землю. Но все это, кажется, слишком тяжело для восьмилетки. Кроме того,
она не уверена в том, что сама верит, хотя это было то объяснение
существования зла, насилия и смерти, с которым ее воспитали.
К счастью, Тоби избавил ее от признания об отсутствии у нее толкового
ответа.
- Если бы я был богом, я бы сделал только по одной маме, одному папе
и одному ребенку каждому виду зверей. Ты понимаешь? Как одна мама -
золотой ретривер, один папа - золотой ретривер и один щенок - золотой
ретривер.
Он уже давно хотел золотого ретривера, но они все откладывали, потому
что их пятикомнатный дом казался слишком маленьким для такой большой
собаки.
- Никто не будет умирать или стареть, - сказал Тоби, продолжая
описывать мир, который он бы сделал, - так что щенок всегда будет щенком,
и никогда не будет больше одного на весь вид, и мир не перенаселят, и
тогда никому не надо будет убивать кого-то другого.
Это, конечно, был тот самый рай, который, как предполагают, когда-то
существовал.
- Я вообще бы не стал делать пчел, пауков или тараканов, или змей,
произнес он, морщась от отвращения. - В них никогда не было смысла. Бог,
должно быть, был тогда в дурном настроении.
Хитер рассмеялась. Она любила каждую черточку этого малыша.
- Ну, да. Он должен был быть чем-то расстроен, - настаивал Тоби,
снова глянув на экран.
Он так похож на отца. У него прекрасные серо-голубые глаза Джека и
его открытое простодушное лицо. Отцовский нос, но ее светлые волосы, и сын
слегка маловат для своего возраста, так что, возможно, унаследовал больше
физических черт от нее, чем от отца. Джек высокий и крепкий: Хитер худая,
пяти футов четырех дюймов. Тоби, конечно же, был сыном их двоих, и иногда,
как теперь, его существование казалось чудом. Он был живым символом ее
любви к Джеку и любви Джека к ней, и если смерть - это та цена, которую
нужно платить за чудо рождения нового существа, тогда, вероятно, сделка,
заключенная в Эдеме не была такой уж несправедливой, как иногда кажется.
На экране кот Сильвестр пытался убить канарейку Твити, но, в отличие
от настоящей жизни, крошечная птичка одерживала верх над шипящей зверюгой.
Зазвонил телефон.
Хитер отложила книгу на подлокотник кресла, скинула платок и встала.
Тоби уже съел весь шербет, и она по пути на кухню взяла пустую вазу с его
колен.
Телефон был на стене рядом с холодильником. Она поставила вазу на
стол и подняла трубку.
- Алло?
- Хитер?
- Да, говорите.
- Это Лайл Кроуфорд.
Это был капитан из отдела Джека, которому он непосредственно
подчинялся.
Может быть, из-за того, что Кроуфорд никогда не звонил ей раньше, или
что-то было в его голосе, или, может быть, это только инстинкт жены
полицейского, но она сразу же поняла, что случилось что-то ужасное. Сердце
начало колотиться, и на секунду у нее перехватило дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19