- Возьму вину на себя. Пусть у меня и отбирают. А у Бобби патент останется,
так что агентству убытка не будет. Сколько времени тебе понадобится?
- Часа четыре-пять. Может, и больше. Гораздо больше. Принеси мне обед сюда,
ладно? Не хочу отрываться.
- Хорошо. Что тебе принести?
- Биг-мак, жареной картошки побольше и молочный коктейль с ванилью. Джулия
сморщила нос.
- Ты что, светило компьютерное, не слышал, к чему приводит избыток
холестерина?
- Слышал. А мне плевать. Чего мне бояться холестерина? Раз уж мы все равно не
умираем. Просто уйду из этого мира чуть раньше положенного - и все дела.
Глава 43
На двери ювелирной лавки, щелкнув, поднялись металлические жалюзи, и владелец
лавки Арчер Ван Корвер воззрился на Бобби и Джулию сквозь толстое
пуленепробиваемое стекло. Глаза его недоверчиво сузились, хотя Дакоты заранее
договорились с ним об этой встрече. Оглядев гостей, он отпер дверь и впустил их
в лавку.
Ван Корверу было пятьдесят пять лет, однако он, не жалея ни денег, ни
времени, пытался сохранить моложавую внешность. Чего только он не делал, чтобы
удержать молодость: кожу на лице ему то чистили, что подтягивали, то увлажняли,
меняли форму носа и подбородка. Он носил накладные локоны, очень искусно
подобранные, - точь-в-точь натуральные волосы, только крашеные. Но Ван Корвер
сам же все испортил: вместо того чтобы просто прикрыть залысину, он водрузил на
голове такой пышный кок, что его неестественность сразу бросалась в глаза. Если
бы Ван Корверу вздумалось забраться в бассейн прямо с этим сооружением на
голове, оно торчало бы из воды, как рубка подводной лодки.
Хозяин лавки закрыл дверь на два запора и повернулся к Бобби.
- Вообще-то я по утрам делами не занимаюсь, - сообщил он. - Все деловые
встречи назначаю на вечер.
- Мы очень признательны, что вы сделали для нас исключение.
Ван Корвер театрально вздохнул.
- Итак, чему обязан?
- Не могли бы вы оценить один камешек? Ван Корвер недоверчиво прищурил и без
того узенькие глазки и стал совсем похож на хорька. Когда лет тридцать назад он
поменял имя и фамилию и из Джима Боба Хора превратился в Ван Корвера, друзья
шутили, что прежняя фамилия подходила ему куда больше: с этим прищуром он
настоящий хорь, а никакой не Ван Корвер.
- Оценить камешек? Всего-то?
Он провел гостей через небольшую, но шикарно обставленную комнату, где он
обычно принимал покупателей. Потолок тут был украшен лепниной, стены отделаны
бледной замшей, на светлом дубовом полу в уголке для посетителей - роскошный
ковер, в раскраске которого сочетались голубой, темно-желтый и персиковый цвета.
Тут же - стильный белый диван, по бокам от него - два столика из мореного
дерева. Вокруг третьего стола - четыре изящных плетеных кресла. Круглая
стеклянная крышка стола была такой толщины, что и кувалдой не разбить.
В витрине слева был выставлен товар. Ван Корвер принимал клиентов, только
предварительно условившись о встрече. Ювелирные изделия изготовлялись по заказу
и явно предназначались для состоятельных дам, не блиставших тонкостью вкуса, -
тех, что платят сотни тысяч долларов за какие-нибудь бусы и щеголяют в них на
благотворительном обеде, где каждое блюдо обходится им в тысячу долларов, причем
нелепость этой ситуации до них не доходит.
Задняя стена комнаты была зеркальной. Проходя через комнату, Ван Корвер с
видимым удовольствием разглядывал свое отражение и не отрывался от него до самой
двери своего кабинета.
"Ишь, залюбовался, - подумал Бобби. - Того и гляди проскочит мимо двери и
врежется в зеркало". Он терпеть не мог Джима Боба Ван Корвера, но понимал, что в
ювелирном деле самовлюбленный ублюдок толк знает.
Бобби познакомился с Ван Корвером еще до того, как сыскное агентство Дакоты
обзавелось архитектурным излишеством в виде прибавки к названию: "и Дакота"
(хорошо, что эту шуточку не слышит Джулия: юмор она оценит, но за "архитектурное
излишество" голову оторвет). Бобби помог Ван Корверу вернуть бриллианты,
украденные у ювелира любовницей. Камешки стоили целое состояние, и Джим Боб во
что бы то ни стало хотел получить их обратно. Однако из жалости к любовнице,
которой за воровство грозила тюрьма, он обратился не в полицию, а к Бобби. На
памяти Бобби это был единственный случай, когда у ювелира шевельнулись хоть
какие-то человеческие чувства. Но с тех пор много воды утекло, и его душа, как
видно, окончательно зачерствела.
Бобби извлек из кармана красный камешек с неровными гранями, но самый крупный
из всех. Ван Корвер вытаращил глаза.
Он тут же сел на высокую табуретку у длинного рабочего стола и принялся
разглядывать камешки в лупу. Потом положил под микроскоп с подсветкой и осмотрел
под более сильным увеличением. Бобби наблюдал за действиями ювелира, стоя у него
за спиной. Клинт пристроился у стола рядом с Ван Корвером.
- Ну что? - спросил Бобби.
Не удостоив его ответом, ювелир встал, отмахнулся от путавшихся под ногами
сыщиков и направился к табуретке у другого конца стола. Там он взвесил камень,
затем на других весах сравнил его вес с весом известных ему камней.
Наконец он пересел на третью табуретку, перед тисками, и вынул из ящика
коробочку, в каких обыкновенно хранят кольца. В коробочке на синем бархате
лежали три крупных бриллианта.
- Паршивые камни, - бросил Ван Корвер.
- А на вид красивые, - удивился Бобби.
- Все в трещинах.
Он выбрал один и слегка зажал его в тисках. Подцепив пинцетом красный камень,
он с усилием царапнул алмазную грань его острым ребром, после чего отложил
пинцет, взял лупу, склонился над алмазом и внимательно вгляделся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136