Все трое разглядывали белый эмалированный
поднос посредине. Широкий и глубокий поднос был накрыт большим белым полотенцем.
- С тех пор как мистер Карагиозис принес этот экземпляр, я глаз не сомкнул, -
объявил Манфред. - Должно быть, и сегодня мне предстоит бессонная ночь; так и
буду ломать голову над вопросами, которые пока остаются без ответа. За все время
своей научной деятельности я еще ни разу не испытывал такого волнения, как при
диссекции этого существа. Едва ли эти волшебные минуты когда-нибудь повторятся.
Надо же с таким жаром признаваться, что никакие радости жизни - ни тонкие вина,
ни изысканные блюда, ни прекрасные закаты, ни любовные утехи - не доставляют
тебе столько радости, сколько расчленение какого-то таракана! Бобби едва сдержал
тошноту.
Чтобы хоть на миг отделаться от тяжелого чувства, навеянного
хозяином-жуколюбом, он перевел взгляд на еще одного гостя. Ему было далеко за
сорок, и он представлял собой полную противоположность хозяину: Манфред угловат
- а у этого пухлое упитанное тело, Манфред бледен - этот розовощек. У незнакомца
были медно-золотистые волосы, голубые глаза и веснушки. Он сидел в уголке,
положив кулачищи на толстые ляжки, обтянутые серыми брюками для спортивного
бега, - ну прямо бостонский ирландец, который старательно набирал вес, чтобы
заняться борьбой сумо. Энтомолог не представил молчаливого здоровяка гостям и ни
разу к нему не обратился. Бобби решил, что их познакомят позднее, когда Манфред
перейдет к делу. А пока лучше не задавать лишних вопросов. Тем более что крепыш
посматривает на них с удивлением, опаской, настороженностью и нескрываемым
любопытством. Еще неизвестно, что он скажет, когда откроет рот. Судя по
взглядам, ничего хорошего.
Доктор Манфред протянул к подносу тонкопалую лапку (паук, как есть, паук!
Жаль, у Бобби под рукой нет баллончика с инсектицидом) и снял полотенце. На
подносе покоились останки найденного Фрэнком насекомого. Голова, две ножки, одна
из членистых клешней, и еще какие-то части - Бобби так и не понял какие. Каждый
орган лежал на кусочке мягкой ткани - хлопчатобумажной, кажется, - словно
драгоценный камень в витрине ювелирного магазина. Бобби уставился на голову
величиной со сливу. Знакомые голубые глаза с красноватым отливом и еще другая
пара - мутно-желтые, по цвету - совсем как у Дайсона Манфреда. Бобби
содрогнулся. Тело жука лежало на спине в самом центре подноса. Брюшко вскрыто,
края взреза отогнуты, чтобы можно было рассмотреть внутренние органы.
Энтомолог взял узкий скальпель со сверкающим лезвием. Ловкими и точными
жестами указывая то на один, то на другой орган, он принялся объяснять, как жук
дышит, поглощает и переваривает пищу, испражняется. При этом Манфред не уставал
превозносить "высокое искусство", которое отличает строение биологического
организма. Насчет искусства Бобби усомнился: что-то не слишком похожи
внутренности жука на живопись Матисса. Изнутри он еще омерзительнее, чем
снаружи.
Вдруг в объяснениях энтомолога промелькнул необычный термин - "полировочная
камера". Бобби поинтересовался, что это за камера, но Манфред только отмахнулся:
"Дойдем и до этого" - и продолжал рассказ.
Когда он закончил, Бобби заметил:
- Ну ладно, что у него внутри, мы поняли. Но нас-то интересует другое.
Скажем, где он обитает.
Манфред сверлил его взглядом и не отвечал.
- В тропических лесах Южной Америки? - допытывался Бобби.
Манфред смотрел на него бесстрастными янтарными глазами и по-прежнему хранил
молчание.
- В Африке? - под пристальным взглядом энтомолога Бобби струхнул уже не на
шутку.
- Мистер Дакота, - наконец произнес Манфред. - Вы интересуетесь какими-то
пустяками. Спросите лучше, чем он питается. Знаете чем? Если выразиться попроще,
чтобы и дилетанту было понятно, это существо употребляет в пищу самые
разнообразные минералы, камни и виды почв. А чем он ис...
- Так он землю жрет? - спросил Клинт.
- Что ж, можно выразиться и так. Это, правда, не вполне точно, зато
доходчиво. Мы пока еще не разобрались, каким образом он измельчает минералы и
получает из них энергию. Кое-какие стороны жизнедеятельности его организма нам
уже достаточно ясны, но эта остается загадкой.
- Я думал, насекомые едят растения или друг друга. Или падаль, - сказал
Бобби.
- Совершенно справедливо, - согласился энтомолог. - Но это существо - не
насекомое. Оно вообще не относится ни к какому классу членистоногих.
- А ведь вылитое насекомое. - Бобби покосился на то, что осталось от жука, и
невольно скривился.
- Нет, не насекомое. Это существо, по всей видимости, прорывает ходы в почве
и горных породах и способно переварить куски камня величиной с добрую
виноградину. Спросите-ка, что он в таком случае испражняет. А испражняет он,
мистер Дакота, алмазы.
Бобби вздрогнул, как от удара.
Он взглянул на Клинта. Тот был поражен не меньше Бобби. С тех пор как они
принялись за дело Полларда, грека точно подменили. Куда девалась его всегдашняя
невозмутимость!
- Превращает землю в алмазы, так, что ли? - спросил Клинт таким тоном, словно
хотел прибавить:
"Ври больше".
- Нет-нет. Он прогрызает угольные пласты или пласты других пород, содержащих
алмазы. Добравшись до алмаза, он заглатывает его вместе с окружающей породой,
переваривает ее, а сам алмаз поступает в полировочную камеру, покрытую изнутри
сотнями тончайших жестких ворсинок. Ворсинки очищают алмаз от остатков породы. -
Манфред скальпелем показал, где это происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136