Машина была не заперта, под
водительским сиденьем обнаружился ключ.
Цель у Фрэнка была одна: убраться как можно дальше от того заброшенного
квартала, где его чуть не настиг таинственный преследователь. Он завел машину,
включил обогреватель и выехал из Анахейма. Доехав до Санта-Аны, он свернул на
юг, на Бристол-авеню, ведущую в Коста-Меса. По дороге он не переставал
удивляться: до чего знакомые улицы! Здания, торговые центры, парки - да он их
как будто уже не раз видел. Однако вид их ни о чем Фрэнку не напоминал: память
по-прежнему была окутана густой пеленой. Кто он? Где живет? Чем зарабатывает на
хлеб насущный? Какая напасть ему угрожает? Как он оказался глухой ночью в темном
переулке?
Часы в машине показывали 2.48. Но и в такое позднее время на крупной
магистрали недолго нарваться на дорожную полицию. Поэтому, проезжая через
Коста-Меса, Фрэнк старался держаться подальше от центра. Через Ньюпорт-Бич он
тоже проехал по юго-восточной окраине. Лишь в Корона-дель-Мар он выехал на
Главное Тихоокеанское шоссе и не сворачивал с него до Лагуна-Бич. Продвигаясь на
юг, машина все глубже и глубже уходила в туман.
Лагуна-Бич - живописный курортный городок, облюбованный художниками, -
расположился на склонах каньона и пологих холмах, уступами спускающихся к
океану. Город почти совсем утонул в плотном тумане. При такой видимости Фрэнку
пришлось сбросить скорость до пятнадцати миль в час, хотя на шоссе было пусто:
редко-редко попадется случайная машина.
Фрэнк поминутно зевал, глаза слезились. Наконец он свернул с шоссе и
остановил машину в переулке возле двухэтажного коттеджа с темными окнами. Такие
коттеджи с островерхими крышами строят обычно на Восточном побережье, а здесь, в
Калифорнии, он выглядел чужаком.
Фрэнк решил остановиться в мотеле. Для этого надо было проверить, есть ли у
него деньги или кредитная карточка. Заодно - впервые за эту ночь - можно
взглянуть на свое удостоверение личности. Он порылся в карманах джинсов. Пусто.
Фрэнк включил свет в машине, поставил на колени кожаную сумку и открыл ее.
Сумка была доверху набита туго перетянутыми пачками сто- и двадцатидолларовых
банкнот.
Глава 8
Липкий сизый туман постепенно редел. А ближе к побережью и сейчас, наверное,
клубится вязкая, почти комковатая муть.
Без пальто, в одном свитере в такую ночь зябко, но Бобби согревала мысль, что
он чудом избежал верной гибели. Прислонившись к полицейской машине перед зданием
"Декодайна", он наблюдал, как Джулия расхаживает взад-вперед, засунув руки в
карманы коричневой кожаной куртки. Он мог любоваться ею часами. А ведь они
женаты уже семь лет, живут, работают и проводят досуг вместе, вместе круглые
сутки, семь дней в неделю. Бобби не имел обыкновения шляться с дружками по барам
или пропадать на футболе. Да и много ли найдешь дружков его возраста - Бобби
было далеко за тридцать, - которые, как и он, увлекались бы биг-бендами,
массовым искусством тридцатых-сороковых годов, классическими диснеевскими
комиксами? Джулию тоже никогда не тянуло к подружкам. Ведь и ей было бы нелегко
найти подруг лет тридцати, разделяющих ее увлечения: биг-бенды, мультфильмы
компании "Уорнер бразерс", боевые искусства, стрельба. Но, хотя супруги ни на
миг не расставались, им вдвоем не было скучно. Бобби даже не представлял себе
подруги интереснее и соблазнительнее.
- Чего они там копаются? - возмущалась Джулия, поглядывая на сиявшие в тумане
размытые прямоугольники - освещенные окна корпуса.
- Потерпи, радость моя, - успокаивал Бобби. - Чего ты хочешь от простых
полицейских? Не всем же работать такими темпами, как агентство "Дакота и
Дакота".
На Майклсон-драйв было выставлено оцепление. Здесь собралось целых восемь
полицейских машин, в том числе автофургоны. В холодной ночи сквозь треск помех
дребезжали металлические голоса - это полицейские переговаривались по радио.
Один сидел за рулем автомобиля, двое караулили у дверей корпуса, все остальные -
не считая оцепления - искали Расмуссена в здании. Тем временем криминалисты
фотографировали место происшествия, что-то измеряли, погружали тела убитых в
машину.
- А что, если он все-таки удерет с этими дискетами? - тревожилась Джулия.
- Не удерет.
- Я понимаю, почему ты так спокоен. "Кудесник" был разработан на внутренней
компьютерной системе, у которой нет выхода за пределы "Декодайна". Но ведь у
корпорации есть и другая система, с модемами и прочими причиндалами. Вдруг
Расмуссен со своими дискетами догадается ею воспользоваться?
- Это невозможно. Внутренняя система, на которой разработан "Кудесник",
отличается от внешней.
- Расмуссен мастак.
- И потом, на ночь внешняя система блокируется.
- Расмуссен мастак, - повторила Джулия. Она по-прежнему прохаживалась
взад-вперед. Ссадина на лбу от удара о рулевое колесо больше не кровоточила, но
была еще свежей. Джулия вытерла лицо тряпкой, и все же под правым глазом и на
подбородке оставались следы крови. Кровь, ссадина... У Бобби прямо сердце
сжималось. Страшно подумать, что с ней могло случиться. И с ним тоже.
Однако ссадина и кровь, как ни странно, только подчеркивали ее прелесть:
из-за них она выглядела более хрупкой и поэтому была ему еще Дороже. Да, Джулия
действительно красавица. Может быть, только на его вкус, ну и пусть. Чужой вкус
- он и есть чужой. От влажного ночного воздуха ее пышные каштановые волосы
слегка закучерявились и все-таки сохраняли свой обычный блеск. Широко
поставленные глаза цветом напоминали полусладкий шоколад, а нежная, от природы
смуглая кожа - кофейное мороженое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136