Сцена, которую он застал, привела его в неописуемую ярость. На
столе, на том месте, где он обычно обедал и ужинал, расселось пятеро кошек.
Лилли сидела за столом, а на соседнем стуле, прижавшись к ней всем телом,
застыла ее безмолвная сестра. Прочие кошки, помельче, устроились на полу у ног
хозяек. Лилли кормила пятерых тварей, занявших место Золта, кусочками ветчины. -
Что это еще за новости? - вскинулся Золт. Лилли не удостоила его ни словом, ни
взглядом. Она пристально смотрела в глаза темно-серой полукровке, которая
вытянулась перед ней, словно каменное изваяние из древнеегипетского храма, и не
спеша поглощала кусочки мяса, лежащие на бледной ладони хозяйки.
- Я тебя спрашиваю! - крикнул Золт. Лилли молчала.
Опять это томительное молчание, постылая таинственность! Если бы не обещание,
данное матери, Золт без колебания впился бы в горло сестры. Давно он не услаждал
себя амброзией из благословенных жил матери, но разве Лилли и Вербена не той же
крови, что и Розелль? Эта мысль уже не раз посещала его, и он представлял, как
кровь сестер струится во рту, а иногда явственно чувствовал ее вкус.
Будто не замечая брата, который грозно воздвигся рядом, Лилли продолжала
беззвучную беседу с серой кошкой.
- Совсем сдурела? Не знаешь, что это мое место?
Лилли хранила молчание. Золт ударил ее по руке. Кусочки мяса разлетелись во
все стороны. Этого показалось ему мало. Он смахнул со стола тарелку с ветчиной.
От звона фарфора сладко заныло сердце.
Кошки на столе и ухом не повели. Свора на полу тоже не обратила внимания на
шум и брызнувшие осколки.
Лилли повернулась и, склонив голову набок, смерила Золта взглядом. А вместе с
ней и кошки на столе повернули головы в его сторону и оглядели его с таким
надменным видом, будто делают ему величайшее одолжение и хотят, чтобы он это
ценил.
То же презрение читалось в глазах Лилли, в уголках сочных губ, тронутых чуть
заметной усмешкой. Сколько раз этот убийственный, немигающий взгляд в упор
повергал его в смятение и заставлял потупиться. И Золт, которого природа одарила
щедрее, чем сестру, сам не понимал, откуда у нее эта безграничная власть над
ним, почему только от одного ее взгляда он спешит уступить.
Но сейчас ей с ним не сладить. Такого гнева он не испытывал с тех самых пор,
как семь лет назад наткнулся на изувеченный труп матери, плавающий в крови, и
узнал, что убийцей, дерзнувшим поднять на нее топор, был Фрэнк. Сейчас его
ярость пылает даже неистовее, чем тогда, - все эти годы она не только не
утихала, но постоянно разгоралась. Золту не давал покоя стыд за то, что он никак
не отомстит брату, хотя возможностей для этого было предостаточно. По жилам
разливалась не кровь, а черная желчь; она питала его сердце, проникала в мозг, и
в воображении непрестанно возникали картины мести.
Золт выдержал взгляд Лилли, вцепился в ее тонкую руку и рывком поднял сестру
на ноги.
Насильно разделенная с сестрой, Вербена жалобно вскрикнула вполголоса. Можно
подумать, они сиамские близнецы, сросшиеся костями и плотью, а Золт оторвал их
друг от друга.
Золт нагнулся к самому лицу Лилли и, брызгая слюной, прошипел:
- У матери была одна кошка, только одна. Мать любила, чтобы в доме был
порядок и чистота. Посмотрела бы она, какую вы тут грязь развели со своим
вонючим выводком.
- Ну и что? - бросила Лилли с вызывающим равнодушием. - Матери-то нет.
Золт схватил ее за плечи и оторвал от пола. Стул позади нее опрокинулся. Золт
отшвырнул се, и она ударилась о дверь кладовки. Раздался оглушительный грохот,
задребезжали стекла в окнах и начищенное столовое серебро на стойке. Золт с
радостью заметил, что лицо ее исказилось от боли, закатились глаза и она чуть
было не лишилась чувств. Швырни он ее посильнее, непременно сломал бы ей хребет.
Он грубо сжал бледные руки выше локтя, рванул ее на себя и снова шмякнул о
дверь, но уже полегче: пусть почувствует, что он может с ней сделать. И сделает,
если она еще хоть раз его разозлит.
Лилли была в полуобмороке, голова ее упала на грудь. Подняв сестру как
пушинку, Золт крепко прижал ее к двери, чтобы знала: с таким силачом шутки
плохи. Теперь надо подождать, когда она придет в себя.
С трудом отдышавшись, Лилли подняла голову. Золт жадно вгляделся в ее лицо:
ну как, пошла взбучка на пользу? Прежде он и мысли не допускал, что посмеет
поднять руку на сестру. И вот - свершилось. Что ж, сама виновата. Золт честно
исполнил данный матери обет: его стараниями сестры не знали ни голода, ни
холода, у них была крыша над головой. Но с годами они все больше теряли стыд и
изводили его своей непонятностью - какие уж тут родственные чувства. И уж коли
ему поручено их опекать, он не должен давать им распускаться. Мать в небесах,
наверно, ждет не дождется, когда же он наконец сообразит, что сестер пора
приструнить. Нынешняя вспышка ярости наконец просветлила его разум. Правильно
сделал, что задал Лилли трепку. Не сильно - только чтобы удержать от падения в
пропасть, в которую она так стремится. Пусть поумерит свою неутомимую животную
похоть. В общем, поделом ей. Теперь их отношения круто переменятся. И Золт
пристально глядел на сестру, надеясь отыскать в ее глазах подтверждение тому,
что она осознала эту перемену.
Но странное дело: по ее выражению он догадался, что сестра ничего не поняла.
Из-под разметавшихся по лицу волос Золта обдал ледяной взгляд голубых глаз -
точно смотрит на него дикий зверь, заросший буйной гривой. Непонятный,
первобытный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136