Она заметила, что на нем очень хорошо сшитый костюм и массивные золотые запонки.— У тебя, Стив, дела тоже идут неплохо.— Не жалуюсь, — сказал он, усмехнувшись. — У меня пара клубов в Буэнос-Айресе. Одна из причин, почему я здесь — помимо, конечно, задачи найти тебя — подыскать место для дискоклуба в Лондоне.Он дал знак официанту.— Выпьем еще?— Мне не надо, — сказала она, — я больше не осилю.Однако из-за стола Белла не встала. Когда принесли выпивку, он поднял стакан:— За нас, малыш.— Никаких «нас» уже не будет, — отрезала она. — У меня есть другой.— Был, ты хочешь сказать. Кто он?— Ты его не знаешь. Его зовут Руперт Энрикес.— Не из банкиров? — спросил Стив, подняв брови.Бела кивнула с вызывающим видом.— Ах ты, моя радость, ты добралась до богатых мира сего.— Ты его знаешь?— В Буэнос-Айресе я сталкивался с его кузеном Ласло.— Этого, похоже, знают все. Руперт его обожает. Какой он?— Жестокий, довольно опасный. Странная смесь. Наполовину еврей — мать его австрийская оперная певица. В Сити не знают, что с ним делать. Там не одобряют его длинные волосы и духи. Но им приходится признать, что в ловкости, с какой он проворачивает дела, ему нет равных. У него стальные нервы, что при слабой активности рынка дает ему большое преимущество. Он владелец отличных лошадей.— Почему он не женат?— Не верит в брак. Думаю, несколько лет тому назад он сильно обжегся на одной замужней женщине. Хотя у него всегда самые умопомрачительные подружки.Последовало молчание. Потом Стив спросил:— Но ты неравнодушна к Руперту?— Да, — быстро ответила Белла.— Тогда зачем ты пришла сегодня сюда?— Хотела посмотреть на призрака. Стив, я должна идти.Как по-дурацки звучали все эти немногосложные ответы! Надо было идти домой, переодеваться и ехать к Энрикесам, но она не могла сдвинуться с места.— Дорогая, — тихо сказал Стив. — Я знаю, что вел себя как мерзавец, отчалив в тот момент, когда ты больше всего во мне нуждалась. Но я там всем много задолжал. Если бы я задержался в Нейлсуорте, меня бы арестовали.— А как насчет всех этих девиц, что у тебя бывали каждую ночь?Ей не удалось удержаться от враждебной интонации.— Я был слишком молод, чтобы иметь прочную связь. С тех пор я повзрослел. Теперь бы я с тобой не сплутовал, если ты про это думаешь.Но она только видела рядом с собой его большое сексуальное тело и чувствовала, что желает его, как никого и никогда.— Ты мне не подходишь, Стив. Я хочу выйти за человека доброго и постоянного.— А я только добрый, — вздохнул Стив, — в наши дни приходится рано выбирать себе амплуа.Он переменил позу, и его колено коснулось ее ноги. Она вздрогнула так, будто ее током ударило.— Э, да ты на взводе, — заметил он.Она нервно рассмеялась.— Когда ты научилась так смеяться?— Как?Он показал, как, и она опять нервно засмеялась.— Да, вот так.— Ты нисколько не изменился, — взорвалась она. — Тебе всегда доставляло удовольствие меня подкалывать.— И голос у тебя стал другой. Театральная школа совсем выбила из тебя йоркширский акцент.Когда она резко поднялась, он попытался ее задержать.— Отпусти мою руку, — проговорила она, задыхаясь.— Послушай, душа моя, не сердись.— Пусти меня, — сказала она уже громче.— Говори потише. На нас все смотрят. Ну что ты? — он притянул ее и усадил рядом. — Неужели ты не понимаешь? Я проехал тысячи миль, чтобы вернуть тебя. Я знаю про тебя все, дорогая. Держу пари, что ты не рассказывала мальчику Энрикесу про жизнь в трущобах и про уголовника-отца, правда?— Заткнись! — прошипела Белла, побелев от гнева.— А это, как тебе хорошо известно, только начало истории. Теперь допивай, как послушная девочка, и я увезу тебя куда только пожелаешь. Но с завтрашнего дня забег начинается. Я не позволю Энрикесам прибрать тебя к рукам. Тебе не надо с ними связываться, дорогая. К чему вырываться из своего круга?Когда такси покатило в сторону Чичестер Террас, Белла принялась спешно причесываться и подправлять косметику на лице.— Да брось ты это, — сказал Стив.— Но я же так неподходяще одета, — всполошилась Белла. — Я купила себе такое отличное черное платье.— Ты актриса. Энрикесы были бы страшно разочарованы, если бы оказалось, что ты выглядишь, как положено. Скажи им, что Гарри Блэкхауз держал тебя несколько часов и только что отпустил.Они ехали по Олд-Бромтон-роуд, и цветущие вишни ослепительно белели на фоне темнеющего неба.— Весна, — сказал Стив, обнимая ее. — Чувствуешь прилив сил?Она ответила на его поцелуй, убежденная уже только в одном — что она в его объятиях и что так и должно быть.— Не ходи туда, — прошептал он.— Нет, Стив. Ради Бога! — Она резко оттолкнула его и отодвинулась, дрожа и будучи не в силах говорить. Так она и сидела, пока такси не повернуло на Чичестер Террас.Он записал помер ее телефона на сигаретной пачке.— Не потеряй, — ее взбесило, что она это сказала. — Меня нет в телефонной книге. О, Господи, ты сел на цветы для матери Руперта. Глава пятая Стоя на тротуаре и наблюдая, как его увозит такси, она чувствовала какую-то опустошенность. Пробежав мимо больших белых домов, расположенных в отдалении от мостовой и окруженных садами, где цвели ранние розы и азалии, она подошла к самому белому и самому большому из них. По обе стороны ворот стояли с ощеренными мордами два каменных льва. Дверь открыла горничная, но не успела она принять пальто Беллы, как в прихожую влетел Руперт с бледным и искаженным лицом.Каким юным и неоперившимся кажется он по сравнению со Стивом, подумала Белла.— Дорогая! Что случилось? Уже десятый час!Белла недаром была актрисой. Она тут же изобразила замешательство и раскаяние.— Я так сожалею! Гарри Бэкхауз заставил меня ждать целую вечность, потом несколько часов ушло на прослушивание, а потом он стал самым ужасным образом ко мне приставать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51