Через восемь дней Лизандер, Артур, Джек, Тини и маленькая Мегги переехали. Отхваченное у благодарных жен теперь состояло из шести пони для поло, которых Лизандер держал в Элдеркомбе на дворе у Рикки Франс-Линча. Подаренную миссис Ганн яхту Ферди обменял на темно-голубой «феррари» с откидным верхом. Он считал важным, чтобы люди видели, как Лизандер разъезжает по Парадайзу, а красный «феррари» собирался прибрать к рукам сам.После переезда они с Лизандером отправились в «Небесный сонм», усевшись обедать под звездами. Снимая пиджак, Ферди обнаружил в кармане почту, которую собирался отдать Лизандеру.– Вот, все забываю, это тебе. Тут послания болельщиков Артура и три письма от отца.– Не хочу его видеть. Последнее время он был так ужасен.– Хорошо, поинтересуйся хотя бы вот этим, из банка. Ферди перекинул через стол толстый конверт.– Ты хочешь испортить мне весь обед? Ведь мы с Грегором просадили чертову кучу денег в казино в Пальме. Тебе надо было сразу забрать меня домой.– Открой, – приказал Ферди. – Посмотришь, будешь приятно удивлен.Трясущимися руками Лизандер надорвал конверт и поднес счет к свече, чтобы разобрать написанное. Он долго изучал бумагу, шевеля губами и становясь при этом еще бледнее.– Бог мой, – прошептал Лизандер. – Я превысил банковский кредит на 102 тысячи фунтов, да еще 750 фунтов проценты. Что же делать? Надо отдавать и «феррари», и пони, а тут еще счета от ветеринара. О Господи!– Продолжай жить в кредит, тупица, – сказал Ферди. – А 750 фунтов ты заработал в прошлом месяце. Так что ты чертовски состоятелен, чтобы оплатить мой обед.Ему понадобилось несколько минут, чтобы образумить Лизандера, тут же собравшегося в ближайшее казино.– Мы никуда не пойдем, – ласково произнес Ферди. – Меня уволят, если я не появлюсь в офисе, а ты приехал сюда прежде всего ради Джорджии. Так что играть будешь здесь. 26 Тяжелая роса посеребрила высохшие поля. В голубом небе весело распевали невидимые жаворонки. Однако когда Лизандер наутро приехал в «Ангельский отдых», Джорджия Магуайр встретила его со слезами на глазах.– Я подумала, Гай оставил мне на кухонном столе любовную записку, – всхлипывала она, – а прочла вот что: «Не забудь о мусорных баках». И еще записал телефонный номер Джулии без имени на папке приходского совета.Она помахала ею.– Я почувствовала себя такой несчастной, что записала рядышком «Кукушку» и не могу теперь стереть.– Подумаешь, – по-французски сказал Лизандер и, взяв папку, оторвал клочок с номером и выбросил его в мусорный бак.– Гай все заметит, – ужаснулась Джорджия.– Скажешь, это мышка или моль. Официантка в «Небесном сонме» уверяет, что из-за засухи ее невероятно много.– Но тут моли нечего есть, – возразила Джорджия, но плакать перестала.– Прими ванну и переоденься, – сказал Лизандер, ставя на кухонный стол хозяйственные сумки. – Я приготовлю тебе на завтрак овсянку. Обещаю, она будет восхитительна, с кремом и патокой, а еще круассаны с джемом.– Ты умеешь ее готовить? – спросила Джорджия.– Я научился на отрубях. Ты только мне подскажешь. После познакомлю тебя с Артуром, а пообедаем в «Жемчужных воротах», чтобы дать повод к сплетням, ну и обновим гардероб. И лучше это сделать в Бате, чем в Ратминстере. Смотри-ка, к Мериголд направляется зеленый фургончик.– Он каждый понедельник объезжает все большие дома Парадайза, – печально пояснила Джорджия. – Забирает старые растения и заменяет их новыми. Наверное, то же самое надо делать и с женами.– Ну-ну, – укорил Лизандер, – махни рукой и приободрись.Лизандер окончательно преодолел недоверие, приготовив овсянку так, что ложка в ней стояла. Им досталось по три круассана, а каши хватило даже Артуру.Они вернулись позже, чем думали, и обнаружили, что фильм, который хотели посмотреть, вовсе не мюзикл, а порнографическая комедия о похождениях геев-проституток.Лизандер постоянно вытирал глаза подолом рубашки, лишь однажды оторвавшись, когда задыхающаяся от хохота Джорджия сказала, что можно не опасаться и переключить.– Но мне действительно нравятся геи, – признался Лизандер взволнованно. – Ведь как только подумаешь, что с моим другом Грегором может подобное произойти... Извини, Джорджия.«Да ведь он совсем ребенок, – подумала она, – хоть и милый».Вернувшись в пятницу, Гай обнаружил, что в доме прибрано, а в нижних комнатах стоят цветы – хоть в прихожей его не встретил даже маленький букетик. Ни виски, ни обеда, Джорджии нет. Обычно атака начиналась, как только он переступал порог. Когда она через полчаса спускалась по черной лестнице, то выглядела значительно лучше, морщины на лице были разглажены.– Что ты здесь делаешь? – изумленно спросила она.– Вообще-то я по пятницам приезжаю домой, – раздраженно ответил Гай.– Сегодня пятница? Я не сообразила. А у меня ничего не готово на ужин.– Должно быть, хорошо идет работа! – в замешательстве воскликнул Гай. До недавних пор приезд домой был равносилен прыжку с парашютом на заминированное поле.Поднявшись рано, Джорджия сообщила, что должна погулять, пока не жарко, и рассердила этим Динсдейла. Она надела новую рубашку, подкрасила губы, надушилась и в течение двух часов читала под каштаном «Билл-боард» и «Зе Фейс». По пути домой осторожно стерла помаду и спрыснула Динсдейла Лизандеровским «О'Соваж», который они предварительно спрятали в дупле. Похихикав надо всем, она впервые за последние месяцы вошла в дом счастливой.Пополнив запасы бензина и позвонив Джулии, Гай вернулся домой в воскресенье к вечеру и смутился, увидев записку от жены: «Ускакала в «Яблоню» за молоком».– Ты здесь живешь уже больше четырех месяцев, – упрекнул Гай Джорджию, когда через час она пришла, – и до сих пор не знаешь, что «Яблоня» в воскресенье вечером закрыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110