Или вы подчеркиваете родство с сильной семьей? – это опять Трамп. Проявляет академический интерес, видите ли.– Я ничего не подчеркиваю, господин Трамп, это просто норма речи, такая же, как и двойное имя, – опять вежливо и доброжелательно.– Я правильно понимаю, что двойное имя – это прерогатива женщин-аристократок?– В общем, да.– А в частности? – рассмеялся Трамп.– А в частности – аристократок второго и первого ранга, – мне становилось все труднее сохранять выбранный тон.– Но отец назвал вас наследницей, – полуутвердительно произнес Трамп.– Нет, слишком рано называть наследника, нам с братом нет и восемнадцати. – Талер дернулся, будто бы его удивил мой возраст. – И впредь не стоит задавать подобных вопросов, это слишком личное, – закончила я, глядя Трампу в глаза. Тот развел руками в извиняющемся жесте.– Вы выглядите старше, – сказал Талер. Хорошо он изображает дурака, правдиво.Я решила его поддразнить.– Правда? – голова к нему в пол-оборота, на лице самое проказливое и ребячливое выражение, на какое я способна. Он опешил. А я уже опять в маске вежливости и спокойствия. Напротив меня Шульц, которому хорошо виден весь этот спектакль. Я задержала взгляд на нем.– Как умерла ваша мать? – неожиданно спросил Трамп. Оказывается, словом действительно можно ударить; хорошо, что меня учили держать удар. Я перевела взгляд на него и стала буквально ощупывать его лицо. Оно показывало светский интерес. Когда ты в кого-то открыто всматриваешься, это помогает не выдавать собственных мыслей.– Она умерла в космосе; это все, что я знаю. А вы испытываете мое терпение, – голос спокойный, может, даже чересчур. Талер и Шульц снимаются со своих мест и как-то тихо, ничего не говоря, уходят. Я смотрю на Трампа, сейчас будет кульминация нашей недолгой игры.– Тогда вам будет интересно узнать, что она взошла в качестве пассажира на борт эсминца «Гевалтиг», не дошедшего до места назначения, пропавшего…– Не знала, что на эсминцах могут быть пассажиры, – мой ледяной тон не смутил этого профессионала, он продолжил все в той же манере светского сплетника.– Да… а недавно в одной из «пустышек» появились беспилотные разведчики, которые пропали шестнадцать лет назад и так же, как «Гевалтиг», вошли и не вышли… И вот надо же…Туше. Весь спектакль ради этой фразы. Надеюсь, он прочитал на моем лице не больше, чем я на его. Я состроила вежливый, но фальшивый интерес и бросила что-то вроде: «Занятно».– Да, занятно, – согласился Трамп. – Ну, не смею больше вам надоедать, а то скоро переход. Вы весьма милая и серьезная девушка, приятно было с вами познакомиться. – На этих словах он опять включил свое обаяние на все сто. – Передавайте привет отцу, – добавил он и с поклоном удалился.Тут динамик вкрадчиво призвал сесть; а по возможности, лечь и приготовиться. Переход вызывает временную потерю ориентации, особо чувствительные люди падают в обморок, многих тошнит. Я за собой ничего подобного не замечала, поэтому осталась сидеть, как сидела. Начался обратный отсчет, на цифре ноль мир потерял четкость форм и расплылся. Я прикрыла глаза – говорят, никто не может пережить переход, не закрыв глаз; появилось ощущение, что я потеряла тело и стала большая-пребольшая; время исчезло, и непонятно – секунду это длилось или вечность… Потом я стремительно собралась в одну точку, в собственное тело, и момент, когда сознание возвращается в реальность и ты еще помнишь это нечто необъятное как часть себя, наверное, самый ужасный. Многие боятся перехода, в нем действительно есть чего бояться, и словами этого не выразить. Я открыла глаза, все на месте, я цела, но не могу избавиться от иррациональных опасений, будто, собираясь обратно, соберусь не вся или не так, как была. Через полминуты те, кто не запасся выпивкой, направились к бару, более опытные спешили опрокинуть в себя спиртное или пси-коктейли. А я не употребляю алкоголя, я синто, а значит, могу справиться со всем, что мне преподнесет Судьба, не замутняя разум. Тем более, есть на что отвлечься от только что пережитых ощущений – такой спектакль, такая игра, жалко что мне отвели роль статиста. Ох, и атташе по связям с общественностью… Передам отцу, все передам, такую информацию я скрыть от него не могу. Надеюсь, что сумею заставить его поделиться выводами. Пассажир на «Гевалтиге», надо же! Вряд ли Трамп соврал, слишком фантастическая и нелепая информация. А «Гевалтиг» принадлежал ЕвСу, и если сложить два плюс два, то нас собирались бомбить евсы. М-да… Было дело, нашего посла в Союзе обвинили в связях с пиратами и шпионаже в их пользу, подняли истерию в масмедиа и развернули масштабную пропаганду против Синто. А потом резко все прекратилось, как будто ничего и не было, только посол сменился, вернулся престарелый Шосан. И случилось это почти восемь лет назад, то есть когда мамы не стало. Стройненько выходит, только фактов бы побольше, а может, эта тройка безов ждет, что я тут же кинусь рыться в архивах? Нет уж, в ближайшие две недели ничего искать не буду, ждало годами, подождет еще.Мысли ходили кругами, я гнала от себя самый главный и самый спорный вывод из сказанного: «Гевалтиг» может вынырнуть, и мама вместе с ним. Мама, которую все оплакали и которую уже никто не ждет – ни любящий муж, ни естественнорожденная дочь. И не хотят ждать. Знал ли дедушка, как все было на самом деле, или нет, но он сделал правильно, не оставив мне никакой надежды: горе можно пережить, а беда ломает. Но что бы я ни думала, отцу рассказать обязана, на этом и остановимся. Вот уже и спать можно отправляться.Ночью всех разбудил обратный отсчет, и я, не до конца проснувшись, пережила переход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31