- Это пыль от брикета.
- Пыль от брикета? - переспросила мать. - Так вы имели дело с брикетом?
- Ага.
- В таком случае немедленно в ванну, под душ, - распорядилась она.
Шурка чувствовал себя неловко, боялся ступить лишний шаг и растерянно поглядывал на Казика. А тот подмигивал ему, улыбался: мол, видишь, все обошлось благополучно.
Казик никогда не перечил маме, тем более когда чувствовал себя перед ней виноватым. Что ни говори, а все можно было сделать гораздо лучше. Надо было сразу после школы зайти домой, предупредить маму, а потом починить портфель, помочь Шурке и прийти с ним сюда, чтобы подкараулить соседа с черепахой на балконе. Ну, а уж если случилось иначе, лучше не перечить, не испытывать мамимо терпение. Это Казик хорошо понимал. Потому он коротко спросил:
- И Шурка со мной?
- И Шура пусть помоется, - сказала мама. - Не повредит. Только смотрите поаккуратней, не наплескайте мне там.
Ванна, освещенная матово-белым плафоном, сверкала чистотой. Шурке она показалась гигантской раковиной. Он остановился перед ней в нерешительности. Казик же сразу отвернул два крана, пустил горячую и холодную воду. Отрегулировал так, чтобы вода была в меру теплой и приказал:
- Раздевайся!
С шумом вырывалась из кранов вода, булькала, пузырилась, на глазах заполняла ванну. Постепенно цвет ее становился прозрачно-синим. Влажный пар приятно обволакивал лицо, торопил сбросить с себя липнувшую к телу одежду.
Шурка присел на ярко-красную, как мухомор, табуреточку, которую ему пододвинул Казик, стал расшнуровывать ботинки. Снял один, другой. Поднял голову и увидел Казика уже без штанов и трусов, в одной майке. Марченя сидел на краю ванны, опустив ноги в воду, и приговаривал сквозь зубы:
- О-го-го-о, как печет! Ух ты! Надо холодной добавить. - Он поднимал ноги над ванной, снова болтал ими в воде, стараясь все же не брызгать. - Как в том самом пекле!
- Откуда тебе известно, как там? - поеживаясь от холода, весело спросил Шурка. Он хлопал себя ладонями по плечам, топал босыми ногами по холодноватому кафельному в шашечку полу. - Почему ты майку не снял?
- Ой, я и забыл. Лезь ко мне. Места хватит. А хочешь с сосновым экстрактом?
- Ну его, - отмахнулся Шурка и окунулся по самую шею.
- Давай поплаваем, - предложил Казик.
- Я вам поплаваю! - предупредила мама за дверью. - Я вам поплаваю! Расходились! Людей затопить хотите? Хватит дурачиться! Слышишь, Казик?!
На какое-то время мальчишки поутихли. Переговаривались шепотом, хихикали, намыливая и натирая друг другу спины. Потом Шурка предложил попробовать, кто дольше выдержит под водой. Вдохнув полной грудью, хватил ртом воздух и окунулся в ванну с головой.
- Раз, два... пять... восемь... - считал Казик. И едва только Шурка захотел вынырнуть, снова окунул его с головой. Но Шурка все же выскользнул наверх. Захлопал глазами, фыркнул. Из носа потекли струйки воды.
- Э-то не по пра-вилам, - наконец, задыхаясь, заговорил он. - Сколько насчитал?
- Сорок. А сколько я, - приготовился нырнуть Казик и зажал нос рукой. Считай!
Они, конечно же, не услышали, как в прихожей коротко звякнул звонок.
Мама Казика открыла дверь. На пороге стоял Венька.
- Меня Агей Михайлович прислал, - смущенно сказал он.
- Чего же ты стоишь, заходи. Давненько тебя не видела. Что-то совсем забыл о нас.
- А что, Казика нет?
- Дома. Моются с Шуркой. Посиди немного, они скоро, - и мама Казика показала на диван, стоявший возле балконной двери. - Я сейчас потороплю их.
Она оставила Веньку одного. Какое-то время он сидел неподвижно, осматривал новую квартиру Марченей. Его взгляд ни на чем долго не задерживался. "Седьмое небо" Казика большого впечатления на Старовойтенко не произвело. За свою короткую жизнь он уже успел побывать и в Ленинграде, и в Москве, где жили родственники. Видел там и не такие квартиры. Не то что на седьмом, а даже на семнадцатом этаже, как на площади Восстания в Москве, где живет мамин брат, его дядя. Да и они сами скоро переберутся в новый многоэтажный дом. "И если повезет, - думал Венька, - получат квартиру на каком-нибудь восьмом, а то и на девятом этаже..."
Неожиданно порыв ветра, упруго раздувая гардину, качнул ее на середину комнаты. Венька подошел к раскрытой двери балкона.
По небу тяжело ползли, время от времени заслоняя солнце, клочковатые осенние облака. Мальчишка засмотрелся на небо, и ему вдруг привиделось, что не облака, а он плывет им навстречу, стремится куда-то в воздушную бездну.
- Не скучаешь в одиночестве? - вернула его к действительности мама Казика, заглянув в комнату.
- Не-ет, - встрепенулся Венька.
Он прислушался к приглушенным голосам Казика и Шурки за стеной, подумал: "А может, и не ждать их, самому спросить у мамы Казика, где живет Вадим Иванович?" Если б не просьба Агея Михайловича, никогда бы он сюда не пришел. Не знал, как заговорит с Казиком, как тот встретит его.
Венька постоял еще с минуту и вдруг решил выйти на балкон, чтобы взглянуть на микрорайон с высоты.
И действительно, с высоты седьмого этажа город был виден далеко-далеко. Совсем рядом, в каком-то метре от него, на соседнем балконе ветер трепал на натянутой веревке полосатое полотенце. Венька оперся на перила балкона, чуть наклонился и вдруг замер. Он увидел на самом краешке перил соседнего балкона дощечку, а на ней... черепаху. Панцирь черепахи, выпуклый и ребристый, был покрашен в желтоватый цвет.
- Так вот ты какая! - восторженно прошептал Венька, вспомнив рассказ Казика об удивительном киберносе.
Какое-то время он разглядывал черепаху. Потом невольно потянулся к ней руками. Едва достал. Дотронулся пальцем до панциря и понял, что покрасили его недавно - краска липла к руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45