Веньке становится не по себе.
Перед ним сидят Маша с Полей и Агей Михайлович. Учитель в шляпе, а девочки в одинаковых темно-синих беретиках. Чуть подальше устроились возле окна Шурка и Казик. Возле них сгрудились еще человек пять. Что-то горячо доказывают друг другу, переговариваются, спорят, как лучше снимать. Каждый считает себя знатоком фотографии и не скупится на советы Шурке. Тот держит кинокамеру наготове и при каждом удобном случае нацеливает ее объектив то на друзей, то на улицу. Снимал кадры на ходу, не жалея пленки. И не сердится, когда кто-нибудь из девчонок показывает ему язык. Смеется вместе со всеми и приговаривает:
- Уникальный кадр: язык как лопата, рот - до ушей! Кто следующий?
Троллейбус, сделав короткую остановку, бежит дальше, притормаживает с горки. Мимо окон медленно проплывают ярко разрисованные цирковые афиши. Дальше - мост через реку и серебристый купол нового детского планетария.
И снова тихо стрекочет кинокамера. Теперь ее объектив направлен на памятник воинам и партизанам на площади Победы, где Вечный огонь, где всегда венки живых цветов.
Сделав полукруг, троллейбус вновь выходит на прямую.
Еще через остановку наиболее нетерпеливые вскакивают со своих мест и начинают продвигаться ближе к выходу. Агей Михайлович тронул за плечо сосредоточенного Веньку:
- Старовойтенко, а ты чего сидишь? Проходи вперед. Сейчас выходим. - И озабоченно, обращаясь ко всем, сказал: - Не суетиться и не разбегаться, ждать на остановке остальных.
- Наша! Выходим! - галдели ребята, покидая троллейбус.
Девочки поправляли беретики, одергивали форменные платья, перешептывались. Шурка и тут успел снять несколько веселых кадров. Затем, отбежав немного подальше, чтобы захватить в объектив сразу всех, замахал рукой:
- Идите на меня! На меня! Не толпитесь. Идите свободно, естественней получится.
Но его уже почти никто не слушал. Советовали приберечь пленку для более интересного, что ждет их за этими светло-серыми стенами таинственной Академии наук, перед фасадом которой полукругом выстроились колонны. Они тянулись ввысь, поддерживая конструкцию, напоминавшую эстакаду. Никто не знал, для чего она сделана.
- Может, груз какой по ней перевозят? - спросил кто-то у Агея Михайловича.
Учитель подумал и сказал:
- Да нет, какой же там может быть груз?
- Ну приборы какие-нибудь из одного крыла в другое...
- Друзья мои, - улыбнулся Агей Михайлович, - никакой эстакады там нет. Просто так было задумано архитектором, так и построено. Как вы считаете красиво?
- Красиво, - не совсем уверенно сказала Поля. - Вот только нужно было застеклить.
- Словно недостроили, забыли о крыше. Почему так сделано?
- Видите ли, - задумчиво проговорил учитель, также поглядывая вверх, когда-то было такое направление в архитектуре. Конструктивизмом называлось. Теперь уже так не строят. - И он рассказал, когда была построена Академия наук, какие научно-исследовательские институты в нее входят. - Это целый научный городок, - закончил Агей Михайлович.
Венька теперь держался поодаль от учителя, а когда вошли в вестибюль, где их ждал Вадим Иванович Руденок, и вовсе спрятался за спины ребят. Но его волнения были напрасны. Вадим Иванович ничем не выделял Веньку среди остальных.
Они поднялись по ступенькам широкой, застланной ковровой дорожкой лестнице, повернули направо и оказались в коридоре без окон, освещенном многочисленными лампами дневного света. В конце коридора, куда направлялся Руденок, над дверьми пламенела надпись: "Посторонним лицам вход запрещен". Здесь Вадим Иванович остановился и сказал:
- Отсюда, друзья, и начнется наша экскурсия. Сейчас я познакомлю вас с нашим электронно-вычислительным центром.
Он широко распахнул обе половины дверей, пропуская школьников вперед. Сам вошел с Агеем Михайловичем последним и некоторое время молчал, давая экскурсантам возможность оглядеться.
Школьники стояли в огромном просторном зале с высоким потолком, сплошь усеянным множеством плафонов необычной формы. Свет из них струился ровно и мягко, нигде не оставляя теней. Вдоль стен вплотную друг к другу стояли какие-то шкафы с панелями, на которых то тут, то там вспыхивали зеленые и красные огоньки. За стеклом передних стенок во многих шкафах виднелись блестящие прямоугольные секции.
- Вот это и есть электронно-вычислительная машина, - сказал Вадим Иванович, показав на шкафы широко разведенными руками. - Вам, наверное, Агей Михайлович уже рассказывал, какой сложный путь прошла наука, прежде чем претворить в жизнь это выдающееся достижение человеческой мысли.
Вадим Иванович, как и в свое время Агей Михайлович, начал с самого простого, с того, что первой "счетной машиной" человека были десять пальцев его рук. Он показал, как некоторые народы для записи цифр пользовались узелками на веревочках, камешками, пока не придумали обыкновенные счеты, которые сохранились и поныне. Потом он попросил школьников подойти к шкафу, повернутому к залу задней стенкой. Снял крышку, и взору ребят открылось неисчислимое множество разных радиоламп, конденсаторов и сопротивлений.
- Видите, какой дремучий лес монтажа! - говорил Вадим Иванович. Только одних полупроводниковых диодов машина насчитывает около десяти тысяч. А в основе своей работы они напоминают все те же обыкновенные счеты с круглыми костяшками на параллельных прутиках.
- Как это так? - не выдержал Казик и протиснулся вперед. Вадиму Ивановичу нелегко было объяснить, каким образом вместо костяшек конторских счетов машине служат электрические заряды, а вместо прутиков - приборы, называемые триггерами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45