А у медведя в доме и правда было очень тепло. В большой печке потрескивали дрова, и отсветы огня плясали на темных бревенчатых стенах. А по стенам был развешан всякий нужный в хозяйстве бобыля инструмент: пила-одноручка, топор, рубанок. Сережа сразу заметил их и с интересом смотрел на медведя. На нем большой рабочий фартук. Что же он мастерит?
А Михайло Иваныч как только впустил гостей, так сейчас же ушел в угол и принялся за работу. Он подчищал рубанком длинные белые палки с загнутыми концами. От палок хорошо пахло свежим деревом.
- Лыжи! - сказал Сережа. - Вот здорово! Михайло Иваныч лыжи делает!
Сережа с уважением смотрел на медведя и так и не отходил от него. И Таня примостилась тут же на лавочке.
- Михайло Иваныч, а вы только лыжи делаете? - спросил Сережа.
Медведь помолчал, подумал.
- А что ж еще?
- А можно такие большие лыжи сделать, с санками, чтобы впереди лыжник, а сзади, в санях, пассажир?
- Это какой же, например, пассажир?
- Да вот она, например. - И Сережа показал на сестру.
- Такие санки с умом надо делать, - сказал медведь подумав, - а то тяжелы будут, не свезешь. А сам не пробовал сделать?
Сережа замялся.
- Он пробовал! - воскликнула Таня. - Он знаете какую машину делает: она и летает и плавает... Ой, Сережа, ты что толкаешься?
- А ты не болтай!
- Что ж за машина такая? - заинтересовался медведь. - В лесу проедет или как?
- Она еще не готова, Михайло Иваныч, - вздохнул Сережа, - а нам очень нужно спешить, мы очень торопимся!
- Это куда же? - осведомился медведь.
- К маме! - сказала Таня. - В дом с волшебными окнами!.. Ой, Сережа, ты что это сегодня толкаешься?
- А ты не болтай!
Но медведь сделал вид, что ничего не слышал. Он продолжал строгать, и дети не спуская глаз смотрели на его работу.
- Сколько стружек! - тихонько сказала Таня. - И какие они хорошенькие, желтые!
- А хотите, миленькая девочка, я вам этих стружек в корзиночку насыплю? - засуетилась лисичка.
Таня вопросительно посмотрела на Сережу.
- Ерунда! - засмеялся Сережа. - Зачем нам стружки?
- Ну, тогда яблочков покушайте! Вкусненьких! Мороженых! - И лисичка побежала в погреб.
А Сережа попросил не без робости:
- Михайло Иваныч, можно мне построгать немножко эти лыжи?
- Отчего же, - помолчав, согласился медведь. - Построгай малость. Быстрей справимся.
Михаило Иваныч оставил работу, отошел к печке и стал раскуривать от уголька свою черную трубку. Сидит у печки, раскуривает трубочку, а сам одним глазом смотрит на Сережу.
А Сережа с увлечением принялся строгать.
Чши! Чши! - запел рубанок в Сережиных руках.
Потрескивают дрова в печке, медведь трубочку покуривает, Сережа строгает лыжи, а Таня на лавочке сидит и то на огонь смотрит, то на Сережу. Хорошо бы он поскорей лыжи сделал! Очень к маме хочется!
А Морозко согрел у печки руки и стал большой иглой зашивать дыру в валенке.
- "Не полагается"! - ворчал он, разглядывая валенок. - Ишь ты, "не полагается"... Сколько служу, а новых валенок не выслужил...
Михаиле Иванычу, видно, давно надоела Морозкина воркотня, и он громко запел:
Я лыжи детям делаю,
Прочней вам не сыскать.
Секрет таков: лишь смелые
Их могут надевать.
Трусишка в яму упадет,
А смелый на гору взойдет!
- А куда на них можно дойти? - тихонько спросила Таня.
- А это смотря по тому, кто наденет, - подумав, пробасил медведь.
- Да куда хочешь, милая, - сказал Морозко.
- А если я надену? - сказала Таня. - Я ведь еще плохо езжу. - Она посмотрела на брата и вздохнула.
- Не беда - дорога научит, - пробурчал медведь.
- Научит, научит, - подтвердил Морозко, откусывая нитку.
- Нам ведь торопиться надо, дедушка, - сказала Таня. - Мы очень торопимся! Нас мама ждет, - прошептала она, оглядываясь на Сережу, который продолжал строгать.
Морозко повертел в руках валенок - ох, и старый же! - и, словно нехотя, словно ни к кому не обращаясь, посоветовал:
- А вы Михайла Иваныча попросите, он вам самые быстрые лыжи даст!
- Даст, миленькая девочка, даст, - пропела лисичка.
Она вернулась из погреба с лукошком, полным белых, подернутых морозцем антоновских яблок, с деревянной чашкой, в которой краснела клюква.
- Кушайте, миленькие, кушайте! - угощала она детей.
Таня попробовала: до чего же вкусно! Клюква пересыпана не то снежком, не то сахаром - так и хрустит на зубах! А яблоки с кислинкой и такие холодные, что сразу заболели зубы. Но все равно вкусно!
- Таня, простудишься! - строго сказал Сережа. - Мама тебе не разрешает есть холодное!
А сам с удовольствием ел яблоко. Ой, какое холодное - в руке и то долго не удержишь!
- Кушайте, миленькие, кушайте! - суетилась лисичка. - У нас яблок много! Михайло Иваныч у нас такой запасливый хозяин, такой хороший!
- Да не юли ты! - прикрикнул на нее медведь. - Пойди лучше малого побуди - что он все спит да спит!
- Иду, иду! - засуетилась лисичка и юркнула за пестрый ситцевый полог.
Глава седьмая
ПЛЮШЕВЫЙ ПРИЕМЫШ
Мишка, спи,
Не сопи.
Лапа Мишкина, усни,
Лапа будет трогать сны.
По мху
сту
пать,
По
хру
сты
вать...
Ухо Мишкино, усни,
Ухо будет слушать сны.
Будут сниться Мишке
Шор
шур
шишки.
Лисичка юркнула за полог и не возвращается. А Тане так хочется посмотреть, что там!
Она и заглянула в щелочку.
А там стоит колыбелька! Вся резная, деревянная.
Таня немножко раздвинула полог:
- Можно мне маленького посмотреть?
- Можно, миленькая девочка, можно, - разрешила лисичка и впустила Таню.
А за пологом в деревянной колыбельке сладко спал плюшевый медвежонок.
- Ой, какой хорошенький! - умилилась Таня. - А как его зовут?
- Мишуткой зовут, миленькая девочка, - сказала лисичка. - Маленький еще, вот и спит все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19