ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он как король на шахмат-
ном поле, фигура главнейшая, но с очень короткой сферой активных дейс-
твий, все обширное поле, простреливаемое из конца в конец любым "офи-
цером", для него лишь пространство для созерцания борьбы за его жизнь
и благополучие.
С Дальневосточного театра приходят трагические вести, царь начинает
догадываться, что ему, быть может, не говорят всей правды. Но мыслей о
том, почему положение складывается ЇH¦?''-Hрсx bслей о том, что сле-
дует предпринять для изменения ситуации, на страницах "Дневника" не
появляется. Мысли обо всем этом существуют как бы вне его, ему их при-
носят, он выбирает...
Дневник императора. 1-го октября. Покров Пресвятой Богородицы. По-
года была серая и прохладная. В 11 час. поехали к обедне. Завтракал
Андрей (деж.). Принял Мирского, гулял и в 6 час. принял Коковцева. Чи-
тал много. Обедал в спальне.
Наступление наших войск к Лаояну было остановлено японцами; наша
армия несколько отошла назад. Потери у нас по-видимому большие.
Русские войска терпели, пока еще только на суше, одно поражение за
другим в строгом соответствии с оборонительно-отступательной стратеги-
ей командующего Куропаткина.
В многодневном сражении под Лаояном стойко дравшиеся русские войска
уже добыли победу, но командовавший из фанзы полководец не мог и
представить и вообразить такого чуда, а потому и не помышлял о том,
чтобы пожать ее плоды. Японская пехота под Лаояном была вдрызг истре-
пана, конницы, умеющей отступление противника превратить в бегство,
японцы не имели, резервы для решительного склонения чаши весов в нашу
пользу у Куропаткина были, и все-таки приказ был отдан на отступление.
"Инициатива есть важнейшая добродетель полководца". "Сосредоточен-
ность сил - лучший залог победы". Все азы военного искусства, запи-
санные в уставы и наставления, забы-
ты, как забыто и предупреждение Скобелева о том, что Куропаткин, слу-
живший со Скобелевым и высоко им ценимый как штабист, не годится "на
первые роли", как человек, не обладающий волей, твердостью и реши-
мостью, необходимыми для осуществления задуманных операций.
Не почерпнув решительности и твердости в опыте генерала Скобелева,
Куропаткин вполне мог бы призанять недостающих боевому генералу ка-
честв у более чем твердой Александры Федоровны, обнаружившей в полной
мере, правда на германской войне, способность управлять и войсками, и
министрами, и верховным главнокомандующим.
А неожиданную твердость и решительность на японской войне обнаружи-
ла не Алиса Виктория Елена Луиза Беатриса, а ее соплеменница Каролина
Мария Юзефа.
Дед, едва отбив атаку командира полка и его наглого помощника, был
вынужден открыть "второй фронт", и против кого?..
Ст. Борзя. Октябрь. 1-е ч. 1904 г. Дорогая деточка Кароля! После
моего последнего письма к тебе я получил от тебя уже три пись-
ма, а сегодня получил и открытку. Вижу, моя дорогая, как ты страдаешь
и терзаешься, какое тяжелое душевное состояние переживаешь.
Если бы ты знала, как горько и больно это знать! Но что же делать,
милая? У тебя явилась мысль ехать сюда, и ты спра-
шиваешь меня, можно ли это сделать. Ты с нетерпением ждешь моего отве-
та и просишь ответить не умом, а сердцем. Но я, милая Кароля, не могу
ответить только сердцем, я должен поэтому дать тебе два ответа.
Я думаю, тебе не нужны мои уверения в том, что был бы несказанно
рад видеть тебя, обнять, расцеловать. Конечно твой приезд сюда дал бы
мне много счастья и хороших минут. Я не хочу даже справляться о зако-
нах, не хочу принимать во внимание то, как к этому отнесется мое на-
чальство. Это для меня безразлично, и лично я не испугаюсь никаких для
себя неприятностей. Но меня тревожит мысль о том, с чем для тебя, моя
дорогая, сопряжена будет эта поездка. Мне страшно подумать, что ты
должна будешь одна ехать такую даль и подвергаться в дороге всяким
случайностям; страшно подумать, что, приехав сюда, ты должна будешь
жить в дурной и неудобной квартире во время здешних ужасных ветров и
морозов. Но главное, конечно, это неизвестность нашего положения. Ведь
мы все время держимся наготове к выступлению. Что же будет, если через
несколько дней после твоего приезда полк будет выступать в поход, а ты
должна будешь опять одна совершить обратное путешествие? Ведь об этом
подумать ужасно. Или еще хуже - ты приедешь сюда и узнаешь, что
два-три дня тому назад наш полк ушел. Как ты будешь чувствовать себя,
дорогая, и что мне придется передумать и перечувствовать за твою судь-
бу?! Даже если бы ты и застала нас и могла бы здесь устроиться на вре-
мя стояния нашего полка, то и тогда 15 дней в каждом месяце я должен
буду оставлять тебя тут одну в то время как сам буду в командировках.
А у меня эти командировки ежемесячные. Мне противна мысль, что ты во-
лей-неволей должна будешь оставаться в обществе наших офицеров, кото-
рые ничего не могут дать ни уму, ни сердцу. Сколько всяких других слу-
чайностей здесь в глуши может быть? Ну, не дай Бог, ты заболеешь? Ведь
я всю жизнь буду мучиться сознанием того, что это моя вина. А здесь
даже лечиться не всегда есть чем. Наконец я знаю, что твои родители не
согласятся на эту поездку сюда, и значит мы оба должны будем совершен-
но испортить и с ними отношения. Все это, Кароля, так серьезно и так
грустно, что я умом не могу согласиться на твою поездку. Ты знаешь,
дорогая, что когда было легко сделать подобную вещь (напр. приехать в
Ольховатку), я сам просил тебя не раз к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
ном поле, фигура главнейшая, но с очень короткой сферой активных дейс-
твий, все обширное поле, простреливаемое из конца в конец любым "офи-
цером", для него лишь пространство для созерцания борьбы за его жизнь
и благополучие.
С Дальневосточного театра приходят трагические вести, царь начинает
догадываться, что ему, быть может, не говорят всей правды. Но мыслей о
том, почему положение складывается ЇH¦?''-Hрсx bслей о том, что сле-
дует предпринять для изменения ситуации, на страницах "Дневника" не
появляется. Мысли обо всем этом существуют как бы вне его, ему их при-
носят, он выбирает...
Дневник императора. 1-го октября. Покров Пресвятой Богородицы. По-
года была серая и прохладная. В 11 час. поехали к обедне. Завтракал
Андрей (деж.). Принял Мирского, гулял и в 6 час. принял Коковцева. Чи-
тал много. Обедал в спальне.
Наступление наших войск к Лаояну было остановлено японцами; наша
армия несколько отошла назад. Потери у нас по-видимому большие.
Русские войска терпели, пока еще только на суше, одно поражение за
другим в строгом соответствии с оборонительно-отступательной стратеги-
ей командующего Куропаткина.
В многодневном сражении под Лаояном стойко дравшиеся русские войска
уже добыли победу, но командовавший из фанзы полководец не мог и
представить и вообразить такого чуда, а потому и не помышлял о том,
чтобы пожать ее плоды. Японская пехота под Лаояном была вдрызг истре-
пана, конницы, умеющей отступление противника превратить в бегство,
японцы не имели, резервы для решительного склонения чаши весов в нашу
пользу у Куропаткина были, и все-таки приказ был отдан на отступление.
"Инициатива есть важнейшая добродетель полководца". "Сосредоточен-
ность сил - лучший залог победы". Все азы военного искусства, запи-
санные в уставы и наставления, забы-
ты, как забыто и предупреждение Скобелева о том, что Куропаткин, слу-
живший со Скобелевым и высоко им ценимый как штабист, не годится "на
первые роли", как человек, не обладающий волей, твердостью и реши-
мостью, необходимыми для осуществления задуманных операций.
Не почерпнув решительности и твердости в опыте генерала Скобелева,
Куропаткин вполне мог бы призанять недостающих боевому генералу ка-
честв у более чем твердой Александры Федоровны, обнаружившей в полной
мере, правда на германской войне, способность управлять и войсками, и
министрами, и верховным главнокомандующим.
А неожиданную твердость и решительность на японской войне обнаружи-
ла не Алиса Виктория Елена Луиза Беатриса, а ее соплеменница Каролина
Мария Юзефа.
Дед, едва отбив атаку командира полка и его наглого помощника, был
вынужден открыть "второй фронт", и против кого?..
Ст. Борзя. Октябрь. 1-е ч. 1904 г. Дорогая деточка Кароля! После
моего последнего письма к тебе я получил от тебя уже три пись-
ма, а сегодня получил и открытку. Вижу, моя дорогая, как ты страдаешь
и терзаешься, какое тяжелое душевное состояние переживаешь.
Если бы ты знала, как горько и больно это знать! Но что же делать,
милая? У тебя явилась мысль ехать сюда, и ты спра-
шиваешь меня, можно ли это сделать. Ты с нетерпением ждешь моего отве-
та и просишь ответить не умом, а сердцем. Но я, милая Кароля, не могу
ответить только сердцем, я должен поэтому дать тебе два ответа.
Я думаю, тебе не нужны мои уверения в том, что был бы несказанно
рад видеть тебя, обнять, расцеловать. Конечно твой приезд сюда дал бы
мне много счастья и хороших минут. Я не хочу даже справляться о зако-
нах, не хочу принимать во внимание то, как к этому отнесется мое на-
чальство. Это для меня безразлично, и лично я не испугаюсь никаких для
себя неприятностей. Но меня тревожит мысль о том, с чем для тебя, моя
дорогая, сопряжена будет эта поездка. Мне страшно подумать, что ты
должна будешь одна ехать такую даль и подвергаться в дороге всяким
случайностям; страшно подумать, что, приехав сюда, ты должна будешь
жить в дурной и неудобной квартире во время здешних ужасных ветров и
морозов. Но главное, конечно, это неизвестность нашего положения. Ведь
мы все время держимся наготове к выступлению. Что же будет, если через
несколько дней после твоего приезда полк будет выступать в поход, а ты
должна будешь опять одна совершить обратное путешествие? Ведь об этом
подумать ужасно. Или еще хуже - ты приедешь сюда и узнаешь, что
два-три дня тому назад наш полк ушел. Как ты будешь чувствовать себя,
дорогая, и что мне придется передумать и перечувствовать за твою судь-
бу?! Даже если бы ты и застала нас и могла бы здесь устроиться на вре-
мя стояния нашего полка, то и тогда 15 дней в каждом месяце я должен
буду оставлять тебя тут одну в то время как сам буду в командировках.
А у меня эти командировки ежемесячные. Мне противна мысль, что ты во-
лей-неволей должна будешь оставаться в обществе наших офицеров, кото-
рые ничего не могут дать ни уму, ни сердцу. Сколько всяких других слу-
чайностей здесь в глуши может быть? Ну, не дай Бог, ты заболеешь? Ведь
я всю жизнь буду мучиться сознанием того, что это моя вина. А здесь
даже лечиться не всегда есть чем. Наконец я знаю, что твои родители не
согласятся на эту поездку сюда, и значит мы оба должны будем совершен-
но испортить и с ними отношения. Все это, Кароля, так серьезно и так
грустно, что я умом не могу согласиться на твою поездку. Ты знаешь,
дорогая, что когда было легко сделать подобную вещь (напр. приехать в
Ольховатку), я сам просил тебя не раз к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52