– Отчасти он необходим для обеспечения безопасности зрителей, – объясняет Морган Мигелю, в то время как Келсон и Чарисса готовятся к единоборству. – Если действия заклинаний не ограничить кругом, они иногда имеют тенденцию выходить из-под контроля. Сегодня они будут иметь дело с потоками энергии огромной силы самого различного происхождения. (Возвышение дерини.)
Обычно участники дуэли сами накладывают заклятие, таким образом обеспечивая надежность сдерживающего круга, который затем активируется энергией обоюдной интенции. Круг, вызванный к жизни заклятием Чариссы и Келсона, – классический пример этого.
Чарисса улыбнулась и отступила на несколько шагов назад, воздев руки и медленно произнося заклинание. И полукружие из голубого огня тут же появилось за ее спиной, отчетливая линия синего сияющего льда очертила половину огромного круга святых знамений.
Она опустила руки и отступила еще на несколько шагов, покровительственным жестом давая понять Келсону, что теперь наступил его черед.
Мысленно обращаясь к святому заступнику, чью святость он отстаивал, Келсон поднял руки над головой, как сделала это Чарисса.
И незваные слова заклинания снизошли на его уста, слова, которые он прежде никогда не слышал, глухое пение, заставившее в ответ затрещать от напряжения воздух вокруг него, обдавшее всех жаром, вспыхнувшее малиновое пламя, появившееся за его спиной, приняло форму полукруга и свело два полукружия в один завершенный круг, наполовину красный, наполовину синий… Совершишь это, он заставил себя сконцентрироваться, в то время как Чарисса вытянула руки и начала произносить другое заклинание. Последнее было на языке, который он понимал, и он внимательно вслушивался, мысленно готовя ответ.
Голос Чариссы был тих, но ясно различим в тишине собора.
– Земля, Вода, Огонь и Воздух, Я заклинаю вами круг. Вспять ходу нет. Последний роздых Разъединит сплетенье рук.
Голос Келсона был тих и тверд, когда он отвечал на заклинание Чариссы.
– Пусть время остановит ход. И уз священных не разъять, Покуда смерти хоровод Не сломит времени печать.
Как только Келсон закончил, фиолетовый свет вспыхнул там, где находились две арки, полоса холодного фиолетового цвета теперь очерчивала единый круг в сорок футов, где должны будут драться на дуэли эти двое. (Возвышение дерини.)
В следующем году Келсон сталкивается с другой магической дуэлью, которая достаточно необычна даже для дерини, так как представляла собой не классическое столкновение один на один, а попытку единоборства “команд”: четверо с каждой стороны – восемь внутри внутреннего круга – и четверо членов Камберианского совета, осуществляющих судейство из нейтральной зоны между внутренним и внешним кругами, которые были вызваны заклятиями членов Совета. Слова заклинаний были куда более напыщенными, имели куда более ритуальный характер и, вероятно, были менее банальными, чем произнесенные Чариссой, однако конечный результат был подобен результатам других примеров, свидетелями которых мы стали: полусфера бледного лилового цвета, окружающая прозрачной пеленой, и внутренняя полусфера более темного фиолетового оттенка.
– Обозначьте их получше, – предупредил их слепой Бэррет де Лайни. – Покуда не погибнут все, отстаивающие одну сторону, внутренняя полусфера не исчезнет. Лишь победители покинут этот круг. (Великие дерини.)
Однако эта магическая дуэль так и не была доведена до конца, так как оказалось, что один из сторонников Уэнсита был двойным агентом. Келсон выиграл в результате невыполнения условий дуэли, таким образом, его соперники далее не были способны продолжать борьбу, поскольку в действительности прощались с жизнью.
Тем не менее рассмотрение данного вопроса не может быть попросту окончено на этом. В соответствии с результатом эту дуэль можно отнести к магическим дуэлям, оканчивающимся смертью. Сам Уэнсит дал гарантии, что все четверо проигравших погибнут прежде, чем победители смогут насладиться плодами своей победы. Хотя данная победа в результате предательства не засчитывалась, так как круг мог разомкнуться, лишь когда все четверо потерпевших поражение будут мертвы, и Келсон был вынужден либо сразу убить оставшихся троих, либо оставить их умирать болезненной и долгой смертью.
Но как? Келсон никогда прежде никого не убивал даже шпагой, хотя знал, как это делается. К тому же coup de grace куда более сознательный поступок, чем смерть в пылу сражения. То, что потенциальные жертвы Келсона были его врагами, нисколько не упрощало дело. Одно дело, когда ты наносишь удар милосердия другу или товарищу по оружию как последний жест сострадания, другое – когда ты наносишь его врагу, особенно если не можешь быть уверен, что месть не закралась в мотивацию этого поступка. Келсон получает куда более важный урок, чем просто узнает, как остановить сердце, когда убивает троих, оставшихся в живых.
Четыре года спустя он вновь вынужден столкнуться в магической дуэли со своим кузеном. За прошедшие годы молодой король получает как утонченность, так и некоторую непринужденность, самоуверенность, которая доставляет немало беспокойства его чуть более молодому оппоненту, несмотря на то, что Конал сам получил свои знания от члена Камберианского совета.
– Это бессмысленно, – пробормотал Келсон. – Заговаривай круг.
– Я? – прохрипел Конал.
– Да, ты. Ты начал все это. Я позволяю тебе начать и эту глупость. Или ты не знаешь, как?
Насмешка оказала свое воздействие. Задетое чувство собственного достоинства заставило выпрямиться его во весь рост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106