Келсон сам начал чувствовать
тяжесть ситуации, когда выяснилось, что в нем снова течет кровь Дерини.
Теперь, когда над всем Корвином повисла угроза интердикта...
Хью прижал руку к груди, где покоилось письмо Корригана. Он знал, что
архиепископ не одобрит то, что он собирается совершить - он рассвирепеет,
если узнает об этом, - но дело было слишком серьезным, чтобы оно могло
пройти мимо короля. Король должен быть предупрежден!
Когда интердикт вступит в силу, Моргану придется бороться на два
фронта, в то время, когда все его силы должны быть сосредоточены на одном
- на защите короля. Интердикт фатальным образом изменит планы короля и
Моргана по подготовке к войне. И хотя Хью как священник решительно не
одобрял запретное могущество Моргана, тем не менее, оно - реальность и
должно использоваться для Гвинеда при нападении врага.
Хью остановился у факела, немного не доходя до дверей канцелярии. Он
начал рассматривать письмо, вертя его в руках. Пропустив обычные формулы
вежливости, принятые для документов такого рода, он ахнул от изумления,
когда прочитал имя адресата. Затем он пришел в себя и снова перечитал
начало письма. Да, ошибки не было - монсеньор Дункан Гевард Мак Лейн.
- Дункан! - подумал Хью вслух. Боже, что он сделал. Дункан был
исповедником молодого короля и товарищем Хью с самого детства. Они вместе
росли, вместе ходили в школу. Что же мог совершить Дункан, что вызвало
такое действие со стороны архиепископа?
Со страхом Хью начал читать письмо, и ужас его все возрастал.
- ...приказываем предстать перед высшим церковным судом... дать ответ
по поводу вашего участия в скандальных событиях во время коронации короля
в ноябре... подозрительная деятельность... связь с еретиками...
Боже, подумал про себя Хью, будучи не в силах продолжать чтение, он
тоже запятнан связью с Морганом. Интересно, знает ли он об этом?
Опустив бумагу, Хью принял решение. Сначала нужно идти к королю. Но
затем необходимо найти Дункана и предупредить его. Если Дункан отдаст себя
на суд архиепископов, то обстоятельства в данный момент таковы, что может
случиться что угодно. Его могут даже отлучить от церкви.
Хью вздрогнул и перекрестился: угроза отлучения для человека - это
такое же жуткое наказание, как угроза интердикта для провинции. Это
значит, что преступники будут полностью отделены от церкви и лишены
возможности общаться с богобоязненными и праведными людьми. Этого с
Дунканом не должно произойти.
Собравшись с духом, Хью толкнул дверь в канцелярию и спокойно подошел
к столу, за которым сидел монах, затачивающий перо.
- Его Преосвященству это необходимо сделать как можно скорее. Он
ждет, брат Джеймс, - сказал он, положив документ на стол. - Займитесь
этим, пожалуйста. А мне необходимо выполнить еще несколько поручений.
- Хорошо, отец, - сказал монах.

2
- Еще оленины, сэр?
Слуга в красной ливрее стоял на коленях перед Келсоном, держа на весу
тяжелое блюдо с дымящейся олениной. Келсон с улыбкой покачал головой и
отодвинул серебряную тарелку в сторону. Ворот его малиновой туники был
расстегнут, на голове не было короны. Он уже давно сбросил свои сапоги,
предпочитая им удобные мягкие туфли. Он вздохнул и вытянул ноги к огню, а
слуга, поднявшись с колен, начал убирать со стола.
Юный король сегодня обедал в своих покоях, деля трапезу с Дунканом и
с принцем Нигелем, своим дядей. Дункан сделал глоток из серебряного кубка
и аккуратно поставил его на стол. Огонь камина и свет факелов отражались
от полированного металла посуды и создавали причудливую игру бликов на
столе и на фиолетовой сутане Дункана. С выражением спокойного
удовлетворения священник взглянул на своего короля и улыбнулся. Затем он
повернулся к Нигелю, который боролся с бутылкой вина, пытаясь вытащить
тугую пробку.
- Тебе помочь, Нигель?
- Только если ты сможешь расколдовать эту проклятую пробку, - хмыкнул
Нигель.
- Конечно, - сказал Дункан и поднял руку.
Именно в этот момент пробка выскочила в сопровождении сильной струи
красного вина. Нигель вовремя отскочил в сторону, Келсон тоже успел
увернуться от струи, однако все усилия Нигеля спасти стол и ковер не
увенчались успехом.
- О Святой Михаил! Ты действительно вмешался в это, Дункан!? -
добродушно воскликнул принц Нигель, пока слуга вытирал пол, держа бутылку
над столом. - Я же всегда говорил, что священникам доверять нельзя.
- То же самое я могу сказать про принцев, - заметил Дункан,
подмигивая Келсону, который еле сдерживал улыбку.
Слуга вытер кресло Келсона и бутылку. Затем он выжал тряпку над
огнем, и пламя в камине, выбрасывая зеленые языки испаряющегося вина,
зашипело. Когда слуга закончил протирать стол, Нигель наполнил три кубка,
поставил бутылку в ведерко и пододвинул его поближе к огню.
Принц Нигель был красив. В свои 34 года он был таким, каким обещал
стать его царствующий племянник через 20 лет, с широкой улыбкой, серыми
глазами Халданов, проницательным умом, который был как бы визитной
карточкой этого рода. Как и его брат Брион, Нигель был Халдан до мозга
костей. Его военным искусством и образованностью восхищались во всех
одиннадцати королевствах. Когда он сел на место, его правая рука быстро
пригладила иссиня-черные волосы. Дункан заметил этот жест и у него
защемило сердце: всего месяц назад этот жест можно было увидеть у Бриона,
которому Дункан в том или ином качестве служил двадцать пять лет, у
Бриона, жертвы жестокой борьбы, которая теперь вновь угрожает разорить
страну, ввергнуть королевство в страшную катастрофу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80