Я. Каспарова. Она уже отбила от гитлеровцев несколько каменных зданий, когда на центральной площади деревни встретилась с тремя танками и двумя самоходными орудиями врага. В первые же минуты гвардейцам удалось подбить один танк. Но все равно силы были неравными. Когда Каспаров выдвинул вперед орудие и ударил по вражеской самоходке, другая в упор расстреляла отважный расчет. Погиб и сам лейтенант. Бойцы были вынуждены перейти к обороне. Им на помощь подоспела стрелковая рота старшего лейтенанта А. И. Бускандзе. Но и фашисты усилили натиск. Теперь на гвардейцев шли 6 самоходных орудий, 3 танка и столько же бронетранспортеров...
В том неравном бою особое мужество и высокое воинское мастерство показал старший сержант Иван Баринов, с противотанковым ружьем вступивший в единоборство с "тигром". Тридцать минут продолжалась эта схватка. И все-таки отважный бронебойщик уловил момент, когда вражеская сверхтяжелая машина подставила ему наиболее уязвимое место. От меткого выстрела Баринова из моторного отделения танка повалил густой черный дым. "Тигр" замер на месте...
* * *
Вскоре, подтянув из глубины свежие резервы, противник контратаковал батальоны полка уже силами эсэсовцев при поддержке танков. Но не помогло и это. Мы не только отразили эту контратаку, но и ворвались на плечах бегущего врага в Мерцшеферен, то есть на юго-западную окраину Шпремберга.
Но здесь наше продвижение замедлилось. Гитлеровцы сумели опомниться и организовать упорное сопротивление. Мы начали нести потери. Погиб, ведя бойцов в очередную контратаку, мой замполит Сергей Михайлович Хряков, пал командир роты старший лейтенант А. И. Бускандзе. Ранен был комбат И. И. Фролов-Михайлов. Временно обязанности заместителя командира полка по политической части принял на себя секретарь партийного бюро части капитан П. Е. Погребняк, а вместо убывшего в госпиталь Фролова-Михайлова батальон принял капитан В. В. Кошуков.
Оценив обстановку, я вскоре вынужден был доложить комдиву, что мои батальоны выдохлись и без соответствующей поддержки двигаться дальше не могут. Точно не знаю, но, видимо, такие же доклады поступили к полковнику Шумееву и от командиров других полков. Во всяком случае, он тут же приказал закрепиться на достигнутых рубежах и ждать его дальнейших указаний. Мы так и поступили.
20 апреля, ровно в 14.00, с нашей стороны начался ураганный артиллерийский налет по вражеским позициям. Он длился тридцать минут. Вслед за ним по фашистам ударили краснозвездные штурмовики и пикирующие бомбардировщики. Дали несколько метких залпов и "катюши". Мы снова пошли вперед. Вскоре из батальона капитана В. В. Кошукова поступил доклад: "Вышел на западную окраину Шпремберга". А гвардейцы М. М. Бакулина овладели железнодорожной станцией. Успешно наступали и другие части дивизии. Но по всему было видно, что противник не собирается так легко уходить из города. Мои предположения через полчаса подтвердил и начальник разведки дивизии капитан П. Г. Скачко, прибывший в наш полк. Он, в частности, сообщил, что из показаний захваченного в плен гитлеровца нашему командованию стало известно о готовящемся сильном вражеском контрударе. Его будут наносить части 10-й танковой дивизии и моторизованной дивизии "Герман Геринг".
Нужно было срочно перегруппировать наши силы, чтобы встретить этот удар. И соответствующие меры в дивизии были приняты. Во всяком случае, когда началась контратака противника, она не застала нас врасплох. На участке батальона В. В. Кошукова, например, гитлеровцы почти сразу же были остановлены. А вот в районе железнодорожной станции, где оборонялся другой наш батальон - М. М. Бакулина, вначале сложилось тяжелое положение. Но, получив помощь из моего резерва - роту автоматчиков, которой командовал старший лейтенант Н. Н. Родинов, выстоял и Бакулип.
И тут... В самый разгар боя с НП полка, где находились мой заместитель подполковник И. Ф. Коренюшин и начальник штаба майор А. И. Иванов, неожиданно сообщили, что прибыл офицер штаба корпуса с важным поручением.
Я поспешил на наблюдательный пункт, разместившийся в каменном здании. Из его окна и стал показывать корпусному товарищу направление атаки полка. И тут один за другим грохнули два мощных взрыва. Как оказалось, это стреляло самоходное орудие "фердинанд". Второй его снаряд разорвался рядом с окном. Офицер штаба корпуса был убит. А меня, Коренюшина и Иванова ранило...
Очнулся в медсанбате. Первая мысль: "Вот теперь-то действительно отвоевался". Но уже 22 апреля всеми правдами и неправдами вернулся в дивизию. Здесь и узнал, что после моего ранения полк принял начальник разведки дивизии капитан П. Г. Скачко. И неплохо командовал им. А теперь на этой должности, тоже временно, его сменил начальник оперативного отделения подполковник К. Р. Воропай.
Мое появление, конечно, весьма удивило как комдива полковника П. И. Шумеева, так и начальника политотдела дивизии А. К. Соболева. Но на расспросы, к счастью, у них явно не было времени: дивизия с утра вела бой с противником, окруженным западнее Шпремберга, в районе населенного пункта Кауше.
- Нас это колечко задерживает, Николай Григорьевич, - поделился со мной Шумеев. - А твой полк что-то затоптался на месте. Так что поезжай туда и разберись.
На северной окраине Кауше, где разместился наблюдательный пункт 26-го полка, я встретил начальника оперативного отделения дивизии подполковника К. Р. Воропая и старшего лейтенанта С. А. Пухарева. Они исполняли обязанности командира и начальника штаба полка. Оба тут же стали жаловаться на слишком долгий подход обещанных для усиления танков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57