он приносит из дома скатерть, а она – покрывало…
– Нет, – постановила она. – Рассчитывать стоит только на себя.
В день следующей режиссуры Аля явилась в колледж с огромным баулом. Вначале она попыталась запихать все, что приготовила для этюда, в пакет, но реквизита оказалось слишком много, и пришлось вытаскивать из-за шкафа большую дорожную сумку.
Подходя к колледжу, Аля волновалась, что ее засмеют, но одноклассники тоже явились навьюченные, как верблюды в караване.
Занавес работал плохо, поэтому им пользовались только во время выступлений. Просто так кантовать хрупкую конструкцию категорически не рекомендовалось, и устройство «комнаты» протекало на глазах заинтересованной публики.
– Покрывало сюда, на стулья, – распоряжалась Аля. – Это диван будет. Да нет, вазу на стол, а не на пол!
Помогавший ей Славик пожал плечами и послушно переставил вазу на стол. Аля огляделась – несмотря на все усилия и целую сумку барахла, на комнату сцена походила мало. Однако деваться было некуда, и она пошла в каморку переодеваться – для ее этюда требовался не только реквизит, но и костюм.
– Скажете, когда будете готовы, – скомандовал из зала Иосиф Петрович, церемонно обращавшийся к ученикам на «вы».
Аля переоделась в халат и тапочки, растрепала волосы и срывающимся голосом крикнула:
– Я готова!
В зале раздались смешки, и она почувствовала себя так, словно собралась выйти из-за кулис голой. Но медлить было нельзя, и она решительно выступила на сцену. Взяла со стола градусник, сунула под мышку и уселась на диван, неловко взяв журнал одной рукой. Пролистав его, она вытащила градусник, посмотрела температуру, встряхнула, убрала в футляр и подошла к столу. Там она налила воду из графина в стакан, закинула в рот витаминку из флакончика, запила, опустилась обратно на диван и запаниковала: все, что запланировала, она переделала, а препод не «звонил» и не «звонил».
В зале тем временем раздалось какое-то шуршание, невнятные голоса, а Петрович вдруг сказал:
– Звонок. Еще звонок.
Аля встрепенулась, подскочила к телефону и ответила:
– Алло. Привет! Да, заболела. Да уже ничего. Навестить? А заразиться не боишься?
В зале раздался мерзкий смешок. Аля совсем растерялась и кое-как закончила «разговор»:
– Адрес помнишь? Хорошо, жду!
Нажав на «отбой», она заметалась по «комнате», прибирая немногочисленные разбросанные вещи, а потом схватилась за косметику и зеркало, начав приводить себя в порядок. И тогда Иосиф Петрович наконец-то сказал:
– Стоп!
– Я же просил звукооператоров подготовить оснащение для телефонного звонка, – первым делом недовольно заявил он. – Где оно?
Повисло позорное молчание.
– Может, мобильником попробовать? – наконец робко предложила Ленка.
Немедленно попробовали, но звонок оказался слишком тихим для большого зала – на сцене его было совершенно не слышно.
Удивительное дело, подумала Аля, которая продолжала сидеть на сцене в халате и тапках, не зная, идти ей переодеваться или ждать вердикта в «костюме». В каникулы она ходила в театр, где и зал не в пример больше, и зрителей тоже, а звонки мобильников были, как на грех, прекрасно слышны, хотя перед началом их настоятельно просили выключить.
– Ладно, – подытожил препод. – Сегодня обойдемся так, но чтобы к следующему уроку все работало! А сейчас обсуждаем этюд.
Тут же поднялось несколько рук, но он продолжил:
– Одно правило: не ругать. Видеть и отмечать только хорошее.
Руки сразу опустились.
– Ну же, – подбодрил Иосиф Петрович. – Кто хочет высказаться?
Никто не хотел, поэтому он посмотрел в журнал и сказал:
– Павлищев Василий.
Аля чуть не взвыла – ну почему, почему он спросил именно Ваську?
– Ну, это… Хороший этюд, – промямлил Васька. – Обстановка хорошо создана, действия хорошо продуманы…
– А событие? – перебил его препод.
– Событие? – сбился с мысли Васька. – Хорошее событие… – заклинило его.
– Но как оно изменило ход этюда? – не унимался тот.
– Она прибираться начала и прихорашиваться…
– Ряд физических действий, которые нельзя имитировать, должен привести к событию – звонку в нашем случае, – пояснил Иосиф Петрович. – Этюд выстраивается только до него, иначе это уже пьеса. Так вот перед нами была именно пьеса. Довольно слабые неубедительные действия, а событие – звонок – оказалось банальным и ничего не меняющим в состоянии героини. Вы поймите: на сцене событие чем хуже, тем лучше, тем его интереснее играть! А здесь сплошные розовые сопли.
Аля сидела на сцене как оплеванная и мечтала побыстрее оттуда убраться. Иосиф Петрович, словно прочитав ее мысли, махнул рукой:
– Следующий!
Она с облегчением скрылась в кладовке и начала переодеваться. На сцене тем временем уже вовсю шуровал Васька. Выйдя в зал, Аля прошла на самый верх и уселась в последнем ряду. Разговаривать ни с кем не хотелось, настроение было ни к черту – а какое еще может быть настроение, если тебя только что публично размазали по стенке? Однако, взглянув на сцену, Аля против воли заинтересовалась: несмотря на другие предметы, комнату Васька организовал по ее образцу. Ну правильно – со столом и несколькими стульями Зимний дворец не построишь!
Вася вышел из-за кулис с поводком в руке и искал куда-то спрятавшуюся собаку, пока Петрович не сказал: «Стоп!» – даже до звонка дело не дошло. Потом его сменил Антон, который соригинальничал: из тех же стола и стульев соорудил уголок кафе. Он якобы ждал девушку, а она позвонила и предупредила, что не придет, но и этот звонок, как выяснилось, не являлся событием и не менял состояние героя.
1 2 3 4 5