Вскоре после этого она начертила на стенах
своей камеры уже упоминавшиеся фигуры и бесследно исчезла.
Странные фантазии будоражили воображение Джилмена, когда он думал о
Кеции Мейсон; когда же юноша узнал, что дом, дававший приют старой колдунье
более двух с половиной веков назад, по-прежнему стоит на узкой улочке в
центре Аркхэма, его охватил необъяснимый трепет. Наконец, ушей Джилмена
достигли и те из аркхэмских легенд, что горожане осмеливались передавать
только шепотом. В необычайных этих историях утверждалось, что Кецию Мейсон и
по сей день видят в ее старом доме и на близлежащих улицах; что по утрам
жильцы этого дома и прилегающих особнячков неоднократно обнаруживали у себя
на теле неровные следы укусов, причем отпечатки зубов по форме удивительно
напоминали человеческие; что в канун первого мая и в день всех Святых многие
аркхэмцы слышали приглушенные детские крики, а когда эти дни, издревле
внушавшие горожанам неподдельный ужас, проходили, вблизи дома старой ведьмы
появлялся отвратительный запах, исходивший откуда-то с чердака; наконец,
говорили, что в ветшавшем на глазах Ведьмином Доме, как, впрочем, и в
некоторых других местах, незадолго перед рассветом появляется неизвестный
косматый зверек небольших размеров с необычайно острыми зубками, и если ему
попадается случайный прохожий, то он с любопытством обнюхивает его.
Наслушавшись таинственных историй, Джилмен решился любой ценой поселиться в
Ведьмином Доме. Это оказалось несложно: дом пользовался дурной славой, и
желавших снять его целиком не находилось; тогда здание разбили на дешевые
меблированные комнаты. Джилмен не смог бы объяснить, что он ожидал найти в
своем новом жилище, но ему непременно нужно было попасть туда, где в силу
каких-то неизвестных ему обстоятельств пожилая городская обывательница из
XVII столетия была наделена - вероятно, неожиданно для нее самой -
способностью проникать в такие глубины математики, каких, быть может, не
достигал умственный взор столь выдающихся мыслителей современности, как
Планк, Гейзенберг, Эйнштейн и де Зиттер.
Джилмен внимательно обследовал чуть ли не весь дом, разыскивая под
отставшими обоями на оштукатуренных и деревянных стенах хоть какие-нибудь
следы тайных знаков; уже через неделю ему удалось получить ту самую комнату
в мансарде с восточной стороны здания, где, как полагали, Кеция предавалась
своим магическим занятиям. Это помещение, собственно, никто и не снимал -
да и кому захотелось бы надолго оставаться в такой комнате! - и все же
владелец дома, поляк, предоставил ее Джилмену с большой неохотой. Однако и
здесь с новым жильцом ничего особенного не происходило - до того самого
времени, когда обнаружились первые признаки его болезни. Призрак Кеции не
спешил явиться в мрачных залах и комнатах старого дома, косматый зверек не
вползал украдкой в унылые покои Джилмена, чтобы обнюхать его, а предпринятые
новым жильцом настойчивые поиски не увенчались успехом - ему не удалось
обнаружить каких бы то ни было следов магических формул старой ведьмы.
Иногда юноша предпринимал долгие прогулки по тенистым хитросплетениям
немощеных, пахнувших плесенью переулков старого города; побуревшие от
времени жуткие глыбы домов, не имевших, казалось, возраста, склонялись над
его головой, словно грозя обрушиться вниз, и с издевкой бросали на него
злобные взгляды узких подслеповатых оконец. Здесь, думал Джилмен, когда-то
проходили поистине ужасные события; ему казалось порой, что доступное
поверхностному взгляду таит в себе неопределенный намек на то, что страшное
прошлое еще не полностью умерло и, возможно, где-нибудь, пусть в самых
темных, узких и извилистых переулках старого города продолжает жить прежней
жизнью. Джилмен дважды побывал и на лежавшем посередине реки острове, что
вызывал столько суеверных толков в городе. Там он сделал зарисовки необычных
фигур, образуемых рядами серых, поросших мхом камней, расставленных
неведомой рукой в туманном прошлом, которое не оставило никаких иных следов
в памяти людей.
Комната Джилмена представляла собою помещение довольно внушительных
размеров и имела при этом весьма необычную форму: северная ее стена имела
явный наклон внутрь, к северу же был скошен и низкий потолок. В наклонной
стене Джилмен обнаружил небольшое отверстие с неровными краями -
несомненно, ход в крысиную нору - и еще несколько таких же отверстий, но
уже тщательно заделанных; отсутствовали малейшие признаки того, что имеется
- или хотя бы имелся ранее - какой-нибудь доступ в пространство между
наклонной стеной комнаты и совершенно прямой внешней стеной здания: взглянув
на дом снаружи, легко было убедиться, что там когда-то имелось и окно,
заложенное, впрочем, уже очень давно. Также совершенно недоступной оказалась
и та часть чердака, которая находилась над комнатой Джилмена и определенно
должна была иметь наклонный пол. Когда юноша, воспользовавшись приставной
лестницей, проник на покрытый густой паутиной чердак с совершенно
горизонтальным полом, над входом в свою комнату он обнаружил стену с
очевидными следами когда-то бывшего в ней проема, теперь крепко
заколоченного весьма старыми на вид досками - они держались на длинных
деревянных гвоздях, бывшими в столь широком ходу в колониальную эпоху. Увы,
сколь ни убедительны были просьбы и заверения Джилмена, флегматичный и на
редкость упрямый домовладелец отказался позволить вскрыть хотя бы одно из
замкнутых пространств, примыкавших к комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21