После странных
намеков дяди Зэбулона и телефонного разговора двух суеверных жительниц
Данвича подобная позиция Тобиаса ввергла его в состояние крайнего
замешательства. Хозяин магазина, похоже, в еще большей степени, чем даже
старый Зэбулон, был склонен пойти на откровенность и облечь в слова свои
мрачные мысли, причем и тот и другой вели себя так, словно Эбнер сам должен
был что-то знать и понимать.
Он покинул магазин в состоянии крайнего смущения и направился назад к
дому Уотелея, преисполненный твердой решимости как можно скорее завершить
начатые дела и убраться из этого Богом забытого, дремучего поселка,
населенного погрязшими во всяческих суевериях жителями.
С такими мыслями он продолжил изучение личных вещей деда,
предварительно, правда, наскоро покончив со своим скудным завтраком -
малоприятный визит в магазин заметно притупил его аппетит, который он
испытывал, выходя из дома.
Лишь где-то к концу второй половины дня ему удалось отыскать то, что
он искал - это была большая тетрадь, в которую Лютер Уотелей
малоразборчивым почерком заносил некоторые из своих впечатлений о жизни.

IV
Наспех перекусив, Эбнер зажег лампу, подсел к кухонному столу и открыл
тетрадь Лютера. Первые страницы оказались почти целиком вырванными, однако
по тем фрагментам фраз, которые остались на сохранившихся у края переплета
обрывках бумаги, он понял, что это были почти сплошь какие-то счета.
Наверное, смекнул он, дед решил использовать старую, но не до конца
исписанную бухгалтерскую книгу, и потому удалил из нее уже использованные
страницы.
Уже с первых страниц текста на него повеяло какой-то тайной. Даты в
тексте отсутствовали и были проставлены лишь дни недели.
"В эту субботу Эрайя ответил на мое письмо. С. неск. раз видели в
компании Ральсы Марша. Правнук Обеда. Вместе ходили ночью купаться".
Таковым было начало, явно относящееся к поездке тети Сари в Иннсмаут,
о которой дед, очевидно, спрашивал Эрайю. Что-то побудило Лютера заняться
подобным частным расследованием, а зная отдельные фрагменты событий, Эбнер
сделал вывод о том, что начато оно было уже после возвращения Сари в
Данвич.
{Но зачем?}
Следующий текст был вклеен в тетрадь и определенно являлся частью
какого-то полученного Лютером Уотелеем письма, напечатанного на машинке.
"Похоже на то, что из всех членов их семьи Ральса Марш имеет самую
отталкивающую внешность. Глядя на него, можно подумать, что это самый
настоящий {дегенерат}. Я помню твои слова о том, что из всех твоих дочерей
Сара не самая красивая, но даже если и так, все равно невозможно взять в
толк, как она могла гулять с таким чудищем как Ральса. Ведь в нем, как ни в
одном другом члене семьи Марша, заметны признаки того вырождения, которое
стало наблюдаться среди них после странной женитьбы Обеда на той
полинезийке, причем у него они приобрели особенно омерзительную форму.
Кстати сказать сами Марши отрицали тот факт, что жена Обеда была
полинезийкой, хотя он действительно часто плавал туда по своим торговым
делам. Лично мне не очень-то верится во все эти россказни насчет какого-то
неизвестного острова, на котором он якобы на некоторое время задержался, ну
и все прочее.
Насколько я сейчас припоминаю - не забывай, что прошло уже больше двух
месяцев, а то и все три, когда она вернулась в Данвич, - они были постоянно
вместе. Удивляюсь тому, что Эрайя не сообщил тебе об этом. Никто из нас
здесь, разумеется, не мог запретить Саре встречаться с Ральсой - они ведь
кузены, да и приехала она погостить именно к Маршам, а не к нам".
По оценке Эбнера, автором этого письма была женщина, также кузина его
деда, которая словно невзначай укоряла Лютера за то, что он отправил Сару
не к ним, а к представителям другой семейной ветви. В любом случае, однако,
получалось, что Лютер через нее наводил справки относительно Ральсы Марша.
Третий фрагмент был также исполнен рукой Лютера - в нем он как бы
суммировал сообщенное в письме Эрайи.
"Суббота. Эрайя утверждает, что Глубоководные - это нечто вроде секты
или псевдорелигиозной группы. Недочеловеки, одним словом. Якобы живут в
море и поклоняются какому-то Дэгону. Есть еще одно божество, которого зовут
Цтулху. У людей этих есть жабры. Больше напоминают собой даже не рыб, а
скорее лягушек или жаб, но глаза типично рыбьи. Утверждает, что покойная
жена Обеда была одной из них. Настаивает, что все дети Обеда родились с
такими же признаками. То есть что у Маршей тоже есть жабры? Как же иначе
они могут проплыть полторы мили до рифа Дьявола, а потом вернуться обратно?
Сами Марши едят очень мало, вообще могут подолгу обходиться без еды и
питья, причем в зависимости от их количества очень быстро уменьшаются или
увеличиваются в размерах". (В этом месте Лютер поставил целых четыре
презрительных и гневных восклицательных знака).
"Зэдок Аллен клянется, что видел, как Сара плавала к рифу Дьявола.
Марши взяли ее с собой. Все были {голые}. Утверждает, что видел Маршей,
покрытых какой-то жесткой, бородавчатой кожей. У некоторых была {чешуя},
как у рыб! Божится, что видел, как они ловили и пожирали рыбу! Рвали ее на
части, как какие-то звери.".
Следующий фрагмент также представлял собой часть какого-то письма,
очевидно, полученного в ответ на послание Лютера Уотелея.
"Ты спрашиваешь, кто в ответе за все эти {нелепые} россказни про
Маршей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18