Осознав гипнотическую силу своего
нового голоса и своей новой внешности, Степан Степанович (так его сразу же
стали все называть) тут же, очень уверенно, изложил план работ своей
лаборатории. Подчиненные, потрясенные глубиной мысли и свежестью идей,
завороженно молчали, а по окончании удостоили его бурными аплодисментами,
переходящими в овацию.
И работа закипела. Увлеченные поистине юношеским энтузиазмом своего с
виду не молодого шефа, сотрудники работали не щадя сил. Степан Степанович
быстро набирал авторитет в научных кругах. Ему удалось пристроить
несколько своих старых, студенческих работ в научные журналы и за
совокупность этих работ получить звание доктора наук. А когда работа
лаборатории увенчалась успехом, он был награжден государственной премией,
избран в академики и назначен директором института. С руководящей работой
он справлялся превосходно, поскольку его почтенная внешность внушала людям
невольное благоговение, и приказы, отданные начальственным голосом не
могли быть не выполнены. Благодаря маске, подаренной Волшебником, Степан
обрел все: славу, положение, деньги.
Поначалу, приходя домой, он снимал маску, но вскоре настолько привык
к ней, что перестал ее замечать совершенно. Наконец он обнаружил, что
через эту волшебную маску можно даже умываться, и теперь он не снимал ее
даже на ночь. Только таким, в маске, его и знала жена - красивая молодая и
хитрая дура, вышедшая за него по расчету.
Все было у Степан Степаныча, не было у него только одного - Любви с
большой буквы. Но вот наконец и это почти сбылось, и встретил он
единственную, божественно прекрасную, юную. И вот повел он ее в самый
роскошный ресторан, заказал самое дорогое и вкусное, взял ее за руку и
стал говорить соответствующие слова.
- Степан Степанович! Как Вам не стыдно! Вы же старик! - не удержалась
и воскликнула Божественно Юная.
- Старик?! Я старик?! - Степан рассмеялся. - Сейчас вы увидите, какой
я старик!
Он нащупал край маски, и одним рывком сдернул ее. Предвкушая эффект
он посмотрел на свою спутницу. Она сидела с глазами широко раскрытыми то
ли от ужаса, то ли от удивления. И вдруг, ни слова не говоря, вскочила и
бросилась бежать...
Догоняя ее, он вдруг столкнулся в вестибюле с каким-то дряхлым,
безобразным старцем, совершенно лысым, с широко раскрытым, абсолютно
беззубым ртом. Машинально он сделал шаг в сторону, чтобы пропустить
старца, но старец сделал такой же маневр, и они вновь стояли друг перед
другом, нос к носу, в одинаковых костюмах, и каждый держал в руке...
- Это зеркало... это зеркальная стена... Это я... Боже мой, это я?!
Держа маску в вытянутой руке, оба рассматривали ее дальнозоркими
глазами.
И имитация плохих зубов пожилого человека, и вставные золотые зубы
остались в маске. Во рту же... - он провел языком по деснам - во рту же не
осталось ничего.
Мысли путались.
- Какой сейчас год?
Ресторанный швейцар, привыкший и не к таким вопросам, невозмутимо
ответил.
- Так и есть! Пятьдесят с небольшим лет с того дня, как волшебник дал
мне маску! - Вопль ярости и отчаяния вырвался из его груди: - Волшебник!
Где ты, Волшебник! Верни мне мою молодость, слышишь! Ты украл ее у меня,
слышишь: верни! Волшебник!
- Незачем так кричать, я все слышу, слава богу еще не глухой, -
сказал волшебник, вынырнув в зеркале из-за спины Степан Степаныча.
Степаныч обернулся. Волшебник стоял рядом с ним, все с тем же портфелем,
только на лице было больше морщин и они казались настоящими, а не на
маске. - А какие, собственно говоря, ко мне претензии? Эта маска дала вам
все, о чем только может мечтать человек.
- Эта маска дала мне все, но она отняла у меня главное, отняла
молодость! Мне ничего не нужно: ни славы, ни богатства, только верните мне
молодость!
- Молодость? - Волшебник криво усмехнулся. - А детство вы не хотите
вернуть?
- А можно? - загорелся Степаныч. - Все свое детство я провел, мечтая
о том, чтобы поскорее стать взрослым, не успел насладиться детством как
следует! Давайте и детство!
Волшебник тяжело вздохнул, усмехнулся еще кривее чем прежде, достал
из портфеля портняжный сантиметр, и принялся вымерять лысую как глобус
голову Степаныча. Отмерив на голове столько-то сантиметров долготы и
столько-то широты, он чернильным карандашом отметил на лысине точку с
нужными координатами, достал из портфеля небольшой, но довольно увесистый
молоточек, и нанес аккуратный удар в намеченное место. Несколько секунд
Степаныч стоял неподвижно, а потом очень глупо заулыбался и пошел прочь...
На следующий день сотрудники НИИ узнали, что их любимый директор
Степан Степанович впал в детство, и по причине старческого маразма
направлен в дом для престарелых. Когда он говорит нянечкам: "Ням-ням!",
они кормят его с ложечки и утирают ему слюни салфеточкой...
Тут и сказке конец!

1 2