Перевернулся на спину, замер. И стал ждать.
Минуты через три на крышу мягко приземлилась моя знакомая. Двухсоткилограммовая горелая кошка.
Из-под шифера посыпался мусор. В основном старые дохлые мухи, высохшие до состояния полной невесомости. Мухи кружились в солнечном луче, наслаждаясь своим последним полетом, я лежал между набором лысых «явовских» покрышек и пузатым газовым баллоном с облупившейся краской.
Лежал, глядя в маленький кусочек неба, мечтая, может быть, о горячей ванне с липовым отваром, о специально дрессированной змее, которая обвивается вокруг головы и вытягивает дурные мысли. Лежал, слушая удары сердца. Слушая, как разгораются окружающие меня сараи.
По шиферу прошлепали тяжелые шаги. Я не двигался. Вернее, двигался одними курковыми пальцами, правым и левым. Тварь на крыше замерла, только дышала. Втягивала воздух, пытаясь понять, жив ли я. Вынюхать меня.
Я не стал ждать, пока она это вынюхает. Я поднял Дырокол. Выстрелил.
В рубероиде образовалась дырка размером с яйцо, но свет в нее не проник, в нее потекла какая-то дрянь.
Красная.
Это меня слегка успокоило. Красная кровь – это хорошо. У всех нормальных тварей на земле кровь красная. Вроде бы.
Тварь на крыше не зарычала и вообще никак не прореагировала на ранение. Даже не сдвинулась. Не шелохнулась.
Я выстрелил еще. Не попал – в дырку потек свет.
Потом сарай дрогнул, шифер принялся расслаиваться, и я понял, что сейчас на меня свалится эта шустрая штука. Я перевернулся на бок и пополз к выходу. Быстро так. Так быстро, как только можно ползать на четвереньках. О достойном отступлении стоило забыть, где ты, шевалье д’Артаньян?
За спиной железно грохнуло, зверь провалился в сарай. И в этот раз он заревел. Еще бы: напороться на «Яву» – мало приятного, я вам это уже докладывал. «Ява» эту тварь пробрала. Рев был хорош. Голодный лев, сытый крокодил, заупокойные голоса из древних английских замков, последний выдох Говарда Филипса Лафкрафта [5].
Мощно и страшно.
Существо заревело, вокруг густо запахло бензином.
Я воткнулся лбом в дверь. Толкнул. Дверь держалась крепко. Я, не глядя, поднял Берту и выстрелил два раза, наугад. Замок со звоном отскочил, дверь открылась.
За спиной загремело. Я вывалился на улицу, быстро перекатился на спину. В полумраке блестел никель «Явы», я выстрелил несколько раз, стараясь не попасть в газовый баллон.
Проскочила искра.
И почти сразу раздался взрыв. Бах – огненный шар ударил прямо мне в морду, еле глаза успел закрыть. Это бензин.
Я перекатился на спину. Из сарая вылетела похожая на громадную пантеру тварь. Она рявкнула и принялась кататься по земле, пытаясь сбить огонь со шкуры. Рыча, распространяя вокруг запах горелого мяса и шерсти. Я поднял Дырокол, но тварь обладала хорошей реакцией – не дотушившись до конца, она одним прыжком заскочила на гараж и исчезла.
Сарай пылал. Весело, злобно. Азартно, как пишется в книжках. Я пополз в сторону. Потом вскочил и побежал. Вовремя. Второй взрыв был гораздо мощнее первого.
Это газ. Газовый баллон рванул. В спину ударил воздушный кулак, я в очередной раз упал. Бзынк! Перед носом воткнулся в землю развороченный «явовский» бак, мне удалось даже разглядеть свое отражение в никелированной накладке.
Я дымился.
Хороший денек получился. Вертолет, стрельба, немного чудовищ. Сирень чуть не убили, Дрюпина чуть не убили. Наверное…
Дрюпин!
Я совсем забыл про Дрюпина!
Пришлось подниматься. Хотя особо в бой я не рвался, мне бы сейчас гоголь-моголя…
Я встал на ноги, отряхнулся. Перезарядил револьверы, ругнулся от души – и вперед. Постройки вокруг разгорались. Огонь, огонь, гром. Пингвина жалко. У птиц такое слабое сердце, от всего этого с ним мог легко сделаться сердечный удар.
Хорошо поработали…
С другой стороны, кто не делает ошибок?
Ничего, Ван Холл не обеднеет. А если даже обеднеет, я от этого не заплачу, не наложу на себя руки.
– Дрюпин! – крикнул я.
Вряд ли он услышит. Слишком много кругом шуму. Но все может быть.
– Дрюпин! – крикнул я погромче.
Справа от меня из-за крыш сараев в небо ушел разряд бластера.
Дрюпин. Дрюпин цел. Вряд ли это стрелял наш четвероногий недруг. И вряд ли это стрелял пингвин.
Значит, Дрюпин. Перезарядился. Опять палит.
В очередном повороте я свернул направо.
Выстрел повторился. Только теперь стреляли не в воздух, а под углом. Разлетелся еще один сарай. Я побежал.
Впереди стреляли уже беспрерывно. И беспорядочно. Разряды разлетались по сторонам, что-то взрывалось, разваливалось, полыхало огнем. Война, не меньше. Взрыв на фабрике китайской пиротехники. Всегда говорил, что бластер – грубое оружие. Особенно если оно попадает в руки к таким истерикам, как Дрюпин. У Дрюпина там пять батарей, с ними можно разнести все вокруг. Дрюпин – это обезьяна с пулеметом.
– Дрюпин! – заорал я. – Дрюпин, прекрати палить! Ты тут…
Стрельба оборвалась. Закончился заряд во второй батарее.
Или этот придурок застрелился.
Я побежал. Надо было спешить. Если этот баран застрелился, то действовать надо было быстро. Можно было попытаться его еще реанимировать. Если он башку себе не отстрелил, конечно.
Я пролетел мимо нескольких покосившихся гаражей и выскочил на свободное пространство. Огляделся. И увидел стрелка.
Это был не Дрюпин. И не эта тварь. И уж тем более не пингвин.
Между двумя сараями на коленях стоял мужик в перемазанном зеленым травяным соком комбинезоне. В руках он держал бластер. Лицо у него было абсолютно дурное, даже как-то съехавшее набок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21