А - знать каждого офицера по имени и помнить, где он и
в чем отличен. Знать многих солдат, служащих не по первому году.
Особенно солдат ударных частей. У командиров полков и капитанов
кораблей помнить дни рождений и именин их самих, их жен, детей,
родителей. Шагать под ранцем не обязательно и скакать под пулями
тоже - но в походе есть из одного котла и мокнуть под одним
дождем. И знать для себя, что это не показное... Адъютанты
расскажут, что ты спишь по два часа в сутки, иногда сидя, уронив
голову на карту, и сам ползаешь по оврагам, проводя
рекогносцировку. Никто рядом не выдерживает долго такого темпа...
почти никто. И расскажут еще, что ты читаешь страницу за секунду
и запоминаешь все дословно, а на карту тебе нужно взглянуть
только раз и больше к ней не возвращаться...
И побить тебя могут, только собрав десятикратные силы...
Да, после того, как расплавился, сгорел, испарился Черный
Великан - не сразу, но примерно через год Глеб ощутил какой-то
прилив душевных сил и что-то еще, чего тогда не понял, не сумел
назвать. Понемногу уменьшалась нужда в сне; просветлела память;
усталость, вечный спутник, куда-то пропала... Он будто сбросил
немалый привычный груз - с мыслей, с памяти, с души. То, что
раньше каким-то способом тянул, высасывал из него Черный Великан,
теперь оставалось и приумножалось.
И - требовало использования...
Теперь, похоже, круг замыкался.
На баке, на "плац-параде", Завитулько стоял, положив руку на
плечо Билли. По спинам было видно: дядька рассказывает, мальчик
слушает, раскрыв рот.
Матросы, как и велено было, возле них не толпились. Ловили
рыбу, играли в расшибалочку.
А ведь и правда будет шторм...
- Подойди к нему,- сказала Олив.- Он мучается, неужели же ты
не видишь? Я побуду здесь - за тебя...
- Не могу,- Светлана закусила губу.
Она отжала салфетку, завернула в нее три кубика льда,
положила на лоб Дэнни. Дэнни был без сознания, исходя жаром. Рана
его, совершенно пустяковая, не могла привести к такому. Он сам,
на своих ногах, пришел на корабль... Может быть, яд? Или что-то,
подобное яду?
...там, в доме - Дэнни первый схватился с черной ведьмой,
первый упал - не от удара, а от жуткого ее воя, когда она,
раскинув руки и выставив ладони, начала вдруг свое кружение, и
первый встал и бросился снова, не стреляя, потому что позади нее,
вжавшись в угол, сидел Билли - и голова ведьмы вдруг взорвалась,
как кровавый пузырь, но и обезглавленная, она продолжала
кружиться, пули вырывали клочья из ее тела... тогда Дэнни и
зацепили - свои же, сзади, в мышцу между плечом и шеей...
- Иди, - сказала Олив.- Сам он не подойдет к тебе.
- Ну и пусть.
- Нет, не пусть. Неужели ты можешь быть такой неблагодарной?
- А как я должна выразить свою благодарность? Предложить
себя? Один раз уже...
- Просто - подойди. Сама. Поговори с ним.
- Я ведь знаю, чем это кончится...
- Хоть бы и так.
- У меня муж, Олив. Я не хочу обманывать его снова.
- Какая же ты дура! Ты так до сих пор ничего и не поняла...
- Чего я могла не понять?
Олив начала какое-то слово и вдруг замолчала так резко,
будто рот ее зажала железная ладонь. Лицо ее, и без того темное,
стало почти черным - особенно губы и круги вокруг глаз.
- Олив!..
- Тихо. Прошу тебя... сделай, как я говорю...
- Да. Да, я... пойду.
Тетя Олив была особо внимательна с ним. Настолько, что
делалось неловко: в конце концов, он уже большой. А тут - даже в
корабельную уборную со смешным названием "гальюн" она его
провожала и ждала, приложив руки к двери. А когда она сама
отходила ненадолго, рядом оказывался дядя Игнат. Вот с ним было
по-настоящему интересно...
На самом носу поплавка сидел, свесив босые ноги, матрос с
толстой удочкой в руках. Поплавок, похожий на полосатый мячик,
лениво переваливался с боку на бок. Потом он вдруг напрягся,
пустил кружок по воде - и провалился вниз, будто его и не было.
Удилище выгнулось, матрос откинулся назад. Слышно стало, с
каким свистом леска режет воду.
- Держи крепче, матрос! - крикнул дядя Игнат. - Там хороший
хвост! Сейчас прыгнет!
Вода вспенилась, мелькнула черная спина. Потом - из воды
вылетела, изгибаясь, раскинув длинные плавники-крылья,
необыкновенно красивая и сильная рыба, перевернулась и рухнула,
взметнув косой фонтан. Матрос накручивал мотовило, подтягивая ее
к себе. Поднесли треугольный сачок на длиннющем шесте. Рыба долго
не шла в него...
- Она очень красивая,- сказал Билли. Рыба лежала на палубе,
вздрагивая. - Я не хочу видеть, как ее зарубят.
- Пожалуй, я тоже,- сказал дядя Игнат. - Давай-ка
прогуляемся на корму...
Они были первыми, кто увидел маленькое черное пятнышко на
востоке. Казалось, за горизонтом идут в плотном строю три-четыре
парохода...
- Я так и не сказала тебе "спасибо"...
- Сказала. Я помню, что сказала.
Он стоял неподвижно, смотрел мимо, говорил не оборачиваясь.
Если бы не страшная тишина, окутавшая корабль, его бы просто не
было слышно.
- Все равно: спасибо тебе. Я знала, что ты поможешь.
- Просто так совпало... Не будем об этом. Обошлось.
- А о чем будем?..
- Ни о чем. Извини, мне надо бы побыть одному.
Светлана вспыхнула, отшатнулась. Повернулась уйти...
- Постой! - другим, испуганным голосом сказал Глеб. -
Прости, не уходи, я сказал глупость. Мне очень трудно сейчас...
- Только тебе?
Кажется, он даже скрипнул зубами.
- Хорошо,- сказала Светлана.- Я не уйду.
Она вернулась, встала рядом, положила руку на плечо. Плечо
было каменным.
- Дэнни совсем плохо,- сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82