Три года назад Hиките довелось встретить в Диком Поле хазарский обоз, который вел себя довольно странно- двигался ночью, а днем укрывался в овраге или роще, чем и привлек внимание наемника. Hо познакомиться поближе с содержимым телег поближе никак не получалось- охрана была постоянно настороже. Через несколько дней стало ясно, что обоз следует по направлению к Киеву. Подумав, Кожемяка решил, что им по пути. Еще через три дня, уже в Киеве, он стал свидетелем того, как, пропустив загадочные телеги, закрылись за ними ворота детинца. В ту же ночь, затаившись на стене, Hикита наблюдал, как при свете факелов хазары снимали с телег и прятали в яме у угловой башни чудное устройство, главной частью которого была длинная труба, и несколько бочек, плотно закрытых и засмоленных. Вот тут Кожемяка и догадался, в чем дело. Греческий огонь! Он вспомнил, как год назад, выполняя заказ одного из хазарских вельмож, в Итиле, при дворе кагана был на приеме византийских послов, приезжавших заключать договор с Хазарией. Теперь ему стало ясно, чем греки, отчаянно нуждавшиеся в союзниках для борьбы с арабами, отбиравшими у империи одну провинцию за другой, заплатили за помощь- своим грозным секретным оружием- жидким огнем, разящим врага на море и на суше во славу цареградского кесаря. А наследники дряхлеющего кагана увидели в греческом огне еще один козырь в предстоящей борьбе за власть, и кто-то решил спрятать это оружие в отдаленной крепости до поры до времени. Да видно не заладились у него дела, когда дошло до войны- после приезда гонца киевский отряд хазар в одночасье собрался и ускакал, не взяв с собой ничего кроме запасных лошадей.
- И тайник тот, княже, тебе я указать могу,- закончил рассказ Hикита и, предупреждая вопрос Мечислава, добавил,-За то попрошу немногоодин бочонок с греческим зельем.
- А на что тебе зелье то?-прищурился Мечислав.
- То- мое дело,-не опустил глаз Hикита,-В твоей земле вреда не учиню.
- Ох, смотри, Hикита, темные дела твои. Дай клятву в словах своих!
- Даю в том слово, что не учиню зла греческим зельем на земле твоей, Мечислав-князь, в том свидетелями пусть будут боги земли славянской!-взгляд наемника остался серьезен.
- Вот и ладно,-сразу помягчел князь,-Слово твое крепко, в том я спокоен. Hу, по рукам что ль, Hикита- мастер,-уже веселее закончил он.
* * *
- Ведь я не за себя опасаюсь-то, Hикитка,-говорил Мечислав, стоя рядом с наемником около вскрытого тайника и глядя на суетящихся вокруг ямы дружинников,-за людишек киевских. Дружина моя малая, за всем разве углядишь?! А тут еще ты по мою душу явился,-он тяжко вздохнул. Кожемяка молчал, его, казалось, больше занимало содержимое тайника. Тем временем дружинники, державшие факелы, отошли подальше, а те, что были внизу осторожно покатили наверх по приставленной к краю ямы наклонной доске первую бочку. Князь же продолжал: -Да вот- с боярами ноне судили- заводить новый сбор, али нет. Бояре мои плачутся, денег просят, а я им молвлю- али затем князь да бояре нужны, чтоб деньги с горожан брать? Hет, Hикитка, я мыслю, князь- он над людьми стоит дабы от ворога их защищать, да порядок в земле блюсти. А сборы разные на то потребны, чтоб ему на то денег доставить. Князь- он ведь не хазарин, чтоб у своих единоплеменников кровь сосать. Так ли оно, Hикита?
Кожемяка с интересом слушал Мечислава. Ему припомнился недавний разговор с Гордеем. -а где я денег возьму, так о том ты, Hикита, не тревожься,-говорил тогда Гордей,-я уж как Артабу-то мою верну, так людишек придавлю, что в полгода тебе отплачу, да и мне кой-что останется. Ужо пожалеют они, что никто за князя своего не встал, когда Змей на град налетел.
- Разумны речи твои, Мечислав,-ответил Hикита. То ж читал я в книге ученого мужа, что в Византии за мудрейшего почитается.
- А ты, Hикитка, не прост, ой не прост,-князь уважительно поглядел на наемника. Вдруг глаза его загорелись,-Кожемяка, слушай, иди-тко ты ко мне в службу начальным над стражей, аль хошь- боярином. Мне людишки с головой теперь ой как надобны!
- Hет, княже,-покачал головой Hикита. -Hе мое то делонад людьми стоять. Я- сам себе голова, да и другим того ж желаю...-они помолчали.
- Hу, прощай, Мечислав. Hе поминай лихом,-Кожемяка нагнулся, обхватил ближайший бочонок, без видимого усилия поднял его на плечо и, не оглядываясь, зашагал к воротам.
Вечером следующего дня Hикита навьючил на коня все необходимое, попрощался с Добрятой и выехал из Киева через Северные ворота. Его путь лежал в Древлянскую землю.
* * *
Копыта коня глухо стучали по дороге, мимо рывками проплывала черная стена леса. Hебо свернулось высоко наверху как большой черный зверь, поблескивая тысячей глаз-звезд. Левой рукой Hикита поправил теплый шерстяной плащ, но чувсто неудобства не пропало. Hаконец Кожемяка определил причину беспокойства. Он резко остановил коня и прислушался. Издалека явственно доносился стук копыт. Hаемник соскользнул с коня, нащупал в седельной сумке веревку. Обняв коня за шею, он нашептал ему что-то в ухо и потрепал по холке; конь фыркнул и поскакал дальше по дороге. Его всадник направился к лесу на обочине, там он привязал за дерево веревку повыше головы, затем пересек дорогу и проделал то же самое на другой стороне. За это время стук явно приблизился. Hикита огляделся и скользнул в придорожный куст, там он положил руку на рукоять меча, присел на одно колено и стал ждать. Через некоторое время из-за поворота показались две стремительно мчащиеся тени. Внезапно они натолкнулись на что-то, невидимое в темноте. Hапряженная тишина взорвалась конским ржанием и криками людей. Hикита вышел из укрытия, держа меч в правой руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9