Оба города мало что могли ему открыть, и, едва завершив свой разгул по северно-западным долам и весям Америки, он с неутолимой жаждой исчерпать ее просторы двинулся в Мексику и Мексиканский залив, заглянув и в район Карибского моря, и, таким образом, охватил за шесть-восемь месяцев не меньше двадцати тысяч миль американских земель и вод.
По возвращении в Вашингтон он пришел к мысли, что достаточно насмотрелся на окраины жизни — тропические острова, отшельничество в горах, архаический уклад и допотопные человеческие типы. Все это было бесконечно интереснее и несравненно живописнее, чем цивилизованный мир, но служило воспитанию исключительно художников, а на шестидесятом году жизни художник в Адамсе уже угасал; сохранилась лишь некая острая рассудочная неугомонность, и его носило по свету от одного воплощения прекрасного к другому, словно искусство было рысистыми скачками. К такой возрастной неуемности он был в какой-то мере подготовлен: образ непоседливого старика живет на сцене с тех пор, как появилась драма. Смущало другое — почему подводит противоположная или механическая сторона его «я», где не требовалось ничего, кроме чисто рассудочного усилия.
Полагая, что полным антиподом искусству является статистика, Адамс ударился в статистику, надеясь найти в ней прочный фундамент для воспитания. Наука эта оказалась легчайшей из всех, за какие он брался. Само правительство охотно публиковало статистические данные — бесконечные колонки цифр, неиссякаемые «средние» в неограниченном количестве, по первому требованию. Уортингтон Форд из Статистического управления снабжал любым материалом, каким только любопытство ни пожелало бы заполнить дыры, образованные невежеством, да еще учил латать их с помощью фактов. На минуту показалось, что под ногами появилась твердая почва и выведенные «средние», приобретя силу законов, ведут прямо в будущее. Смущало, однако, — и, пожалуй, более всего — отношение к своей науке самих статистиков, которые отнюдь не проявляли горячей приверженности собственным цифрам. Им следовало бы черпать в них твердую уверенность, они же рассуждали как люди сторонние, малосведущие. Метод не давал веры. На самом деле с каждым увеличением массы — объема и скорости — появлялись, очевидно, какие-то новые элементы, и ученый-статистик, твердо усвоивший арифметику, но не знавший алгебры, впадал в мистический ужас перед непостижимой для него сложностью — разобраться в нагромождении фактов. Концы не сходились с концами. В принципе, опираясь на цифры, ничего не стоило провозгласить как расцвет общества, так и его распад. Невозможно было представить сколько-нибудь убедительные возражения ни против созидательной концепции Адама Смита, ни против уничтожающей критики Карла Маркса, ни против анархистских воплей Элизе Реклю. Зато можно было сколько угодно наслаждаться картиной гибели любого общества в прошлом или радоваться, доказывая неизбежность крушения любого общества, какое могло возникнуть в будущем. А пока эти самые общества вопреки всем законам — нравственным, арифметическим, экономическим — не только воспроизводили друг друга, но с каждым разом создавали новые сложности, а с каждой новой сложностью содействовали развитию массы.
Если говорить о людях, дело обстояло еще хуже. Со времени ошеломляющего открытия в 1867 году Pteraspis ничто так не ошеломляло, как поведение человечества в годы, названные fin de siecle. Казалось, никого не волновало ни настоящее, ни будущее — разве только анархистов, да и то из чувства острой неприязни к настоящему. Адамс также испытывал — и не меньшую, чем они, — неприязнь к современному обществу, да и интерес к будущему в нем почти угас, и единственное, что поддерживало у него желание жить, так это раздражение по поводу того, какую бессодержательную жизнь он ведет. А пока он наблюдал, как человечество шагает вперед, подобно веренице вьючных лошадей вдоль Снейк-ривер, попадая из одной трясины в другую и затевая — в короткие промежутки между маршами — по примеру Каина братоубийственные войны. С 1850 года бойни следовали одна за другой, но общество почти не обращало на них внимания — разве только число жертв, как в Армении, превышало сотни тысяч; войны в мире почти не прекращались; война вот-вот грозила разразиться на Кубе, вспыхнуть в Южной Африке и, возможно, прокатиться по Манчжурии, и это при том, что все беспристрастные судьи считали войны не только ненужными, но безрассудными, вызванными алчностью самого низменного класса, который, как во времена фараонов и римлян, рвался грабить своих соседей. Грабеж — еще куда ни шло — был делом, возможно, естественным и неизбежным, но убийства казались чем-то в высшей степени допотопным.
В минуту растерянности, не зная, как объяснить такую кровожадность в человечестве — как черту, унаследованную от Pteraspis или акулы и сохранившуюся, по-видимому, вопреки нравственному совершенствованию общества? — Адамс принялся изучать религиозную прессу. Возможно, сдвиги в человеческой натуре обнаружат себя в ней? Увы. Корить ее он не счел нужным, но в качестве движущей силы предпочел энергию акулы, имевшей шансы измениться к лучшему. К тому же он сильно сомневался — с болью отмечая отсутствие религиозного чувства, — что значительная часть общества питает интерес к загробной жизни или к настоящей лет тридцать спустя. Ни в поступках, ни в высказываниях, ни в художественных образах не обнаруживалось и тени скрытой веры или надежды.
Цель воспитания, таким образом, менялась. Многие годы люди учили и учились тому, чем мир перестал интересоваться, и если бы можно было построить воспитание на новых началах, следовало прежде всего выяснить, чем же интересуется основная масса человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207