Прослушиваем эфир. Вдруг улавливаем женский голос:
- Я - "Дрозд", я - "Дрозд", нужны "ястребы", ждем "ястребов".
"Дрозд" - передовой командный пункт. "Ястребы" - мы.
Тут же взлетает в воздух зеленая ракета - приказ стартовать.
У меня давняя привычка: на взлете не давать полностью газ, чтобы не отставал ведомый. Это имело смысл в обычной обстановке, но не тут. Филиппов обошел меня, оторвался от земли первым.
- Молодец! - передаю ведомому. - Продолжай взлет. Сам двинул сектор газа полностью вперед, мощности мотору прибавил, но разбег получился слишком растянутым. Таким растянутым, что я успел услышать в наушниках чей-то голос и подумать о том, что он очень и очень мне знаком.
Уже в воздухе нажал кнопку передатчика:
- "Дрозд", я - Скоморох. Жду указаний.
"Дрозд" откликнулся:
- Коля, ты очень нужен, быстрее следуй в наш район, как можно быстрее.
Сомнений нет: это голос нашего бывшего начальника штаба Николая Михайловича Сергеева - сейчас он начальник оперативного отдела армии, находится на передовом командном пункте, где, по-видимому, не сладко. Позже мы узнаем, что там в это время находились В. А. Судец и Ф. И. Толбухин. Несемся с Филипповым на полных оборотах. Нам нужно преодолеть всего 18- 20 километров, дли чего достаточно двух с половиной минут. А "Дрозд" торопит: скорее, скорее, ждем.
Уточняю обстановку.
- Со стороны Апатина приближается большая группа "фоккеров", - говорит Сергеев.
Я уже видел эту группу. Она заходила для нанесения удара по шоссейной дороге Сомбор - Апатин, по которой двигались наши войска. Ясно!
Вот ведущий "фоккер" вошел в разворот. За ним - ведомый. Он сразу же вписался в мой прицел. И огненная трасса тут же полоснула его по "брюху". Он упал прямо у дороги, на виду у наших войск.
Строй "фоккеров" распался. Между ними, ведя непрерывный огонь, крутился Филиппов. Решительный, напористый хлопец, хорошо подучили его в школе: первый воздушный бой после столь длительного перерыва ведет довольно активно. Убедившись, что он сам за себя постоять может, я беру на прицел замыкающего "фоккера", даю очередь и сваливаю его на землю севернее Апатина.
Налет "фоккеров" сорван. Оставшиеся невредимыми вражеские летчики поспешили нокинуть поле боя.
В знак победы выполняю две восходящие бочки и становлюсь в круг над передовым командным пунктом.
- Спасибо, Коля,-слышу голос, - вы свое сделали, можете идти домой.
За этот воздушный бой я был награжден орденом Александра Невского, Филиппов - Красного Знамени.
Вернулись мы на аэродром - там ЧП: еще одна машина перевернулась на валете.
Полеты приостановлены.
Онуфриенко созвал совещание, чтобы решить, как быть дальше.
- С воздуха я видел аэродром под Сомбором. Правда, бетонированная полоса на нем местами взорвана, но воронки можно заделать, - сказал я.
- Пожалуй, это подойдет, - заметил Онуфриенко.
Только вот загвоздка: как туда перебраться? Пошли дожди, взлетать с нашей площадки стало рискованно даже одиночкам, не то что целому полку.
И тут слова попросил старший техник нашей эскадрильи офицер Скоробогатов.
- Я предлагаю перевезти самолеты на грузовиках.
- Как это?
- Очень просто: отделить крылья, установить самолеты хвостами в кузова автомашин...
- По-моему, предложение дельное. Никем и нигде, наверное, еще не испробованное, но дельное, - поддержал замполит полка майор Резников.
- Я - за! - сказал инженер полка капитан Мякота.
С ними все согласились.
Так наш "военный совет" в Стапаре одобрил необычную операцию, которую полковые острословы тут же окрестили "хвостом вперед".
К вечеру все было готово. Водители заняли места в своих кабинах. Операция "хвостом вперед" началась - мы тронулись в тридцатикилометровый путь, к Сомбору.
...В кромешной тьме по раскисшей дороге медленно продвигаемся вперед. Надрывно гудят моторы, чавкают в грязи колеса. Если бы кто-то мог взглянуть со стороны на этот наш ночной рейс - немало бы удивился. Вряд ли кому приходилось видеть подобные "летные по-пешему" колонны.
К полуночи добрались наконец к новому аэродрому. Привести в порядок его своими силами трудно. Онуфриенко тут же отправляется в Сомбор, находит представителей местной власти, просит, чтобы прислали людей. Через несколько часов к нам прибыло много сомборцев. К утру все обломки бетонированной полосы были убраны, воронки засыпаны, грунт тщательно утрамбован: было приятно смотреть, как делали это югославы, взявшись за плечи, передвигаясь по кругу, весело подпевая в такт своим притаптываниям.
Пока местные жители приводили в порядок аэродром, мы собирали самолеты. И тут вдруг выяснилось, что не хватает одной машины. Еще раз пересчитали самолеты - да, одного недостает. Где же он? Может, случилось что с автомобилем и он отстал? Было решено - кто первым взлетит, пройдет над нашей ночной дорогой.
Но на рассвете отставшие сами явились. Оказалось, что водитель свернул не в ту сторону. Наши товарищи в темноте въехали в Сомбор и долго петляли по его улицам, пытаясь разузнать, куда им следует ехать. Летчик несколько раз поднимал с постелей жителей, расспрашивал у них дорогу, а те спросонья, да еще при виде столь странного транспорта, терялись, не сразу соображали, что от них хотят, а поняв, наперебой начинали что-то объяснять, вступали в спор между собой, а водитель и летчик, так ничего и не добившись, вежливо благодарили горожан и следовали дальше, сами не зная куда. Короче говоря, первый способ восстановления ориентировки летчиком - путем опроса местного населения, как потом острили наши шутники, - оказался ненадежным. "Экипаж" проблуждал всю ночь, и лишь с рассветом ему удалось попасть на аэродром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101