Командир эскадрильи объявил благодарность Николаю Милашечкину, который помог однополчанину избежать беды. Был поощрен и летчик В. Стригунов, подоспевший на выручку двум экипажам.
Опережая события, хочу сказать еще несколько слов о Николае Милашечкине. Он совершил 114 боевых вылетов и был представлен к званию Героя Советского Союза. Но в день 28-й годовщины Великого Октября летчик не вернулся с боевого задания. Позже выяснилось, что Николай, израсходовав весь боезапас, встретил группу немецких истребителей. Как ни маневрировал летчик, но его машину подбили, а сам он, обожженный и раненный, попал в плен. В январе 1945 года Милашечкин вместе с группой французских патриотов бежал от гитлеровцев.
В экипаже Милашечкина воздушным стрелком был старшина Жданович. Однажды в конце боя зенитный снаряд пробил кабину и оторвал ему ногу. Стрелок нашел в себе мужество доложить командиру: "Все в порядке, временно прекращаю связь". Шнуром от шлемофона он перетянул себе бедро, чтобы до посадки не истечь кровью.
На следующий день санитарный самолет По-2 увез Ждановича в госпиталь. Прощаясь с нами, он сказал:
- Друзья! Судьба нас разлучает, но душой и сердцем я с вами.
К сожалению, не знаю, где сейчас Жданович. До войны он служил в органах милиции в Москве.
Одним из лучших снайперов в дивизии считался воздушный стрелок Иван Александров. Он трижды спасал жизнь командиру экипажа, уничтожил три вражеских истребителя, за что был удостоен ордена Славы.
Последний полет он совершал с комсоргом эскадрильи Владимиром Изгеймом. К нам они прибыли в один и тот же день: Иван - из пехоты, Владимир - из запасного авиационного полка. Москвич Изгейм и ивановский рабочий Александров подружились, и командир части Герой Советского Союза Василий Гаврилович Болотов зачислил их в один экипаж.
Надо сказать, что В. Г. Болотов, его штаб и заместитель по политчасти подполковник М. П. Доронин постоянно вели большую работу по воспитанию среди личного состава войсковой дружбы и товарищества. В этом они видели одну из главных причин боевых успехов однополчан. Василий Гаврилович, как никто другой, умел подметить индивидуальные особенности авиаторов, понять общие интересы, которые сближали воинов. По этому принципу он и комплектовал экипажи, звенья и эскадрильи.
Рассказывая мне об Изгейме и Александрове, Болотов вспомнил такой случай. Однажды в составе эскадрильи, которой командовал Герой Советского Союза майор Макаров, вылетел на задание и экипаж Владимира Изгейма. В районе цели на штурмовиков напали 32 немецких истребителя. Перевес был явно на стороне гитлеровцев: группу Макарова из восьми самолетов сопровождали всего четыре наших "яка".
Противник навязал тяжелый воздушный бой. Три "ила" в первые же минуты получили сильные повреждения и ушли на вынужденную посадку. В трудную обстановку попал и штурмовик Изгейма. Во время одной из атак немецкому истребителю удалось зайти "илу" в хвост. Ивана Александрова ранило, но он продолжал вести огонь, отражая нападение вражеских истребителей. Один из "фоккеров" вел себя особенно нахально. На большой скорости он начал сближаться.
- Левый крен, - подсказал Александров летчику... - Еще немного...
Владимир услышал, как глухо застучал пулемет воздушного стрелка. А через несколько секунд слева от штурмовика пронесся объятый пламенем вражеский истребитель.
- Спасибо, друг! - поблагодарил стрелка командир экипажа.
Ранение у Александрова оказалось настолько серьезным, что его пришлось немедленно отправить в госпиталь. В родной полк Иван вернулся в самый разгар боев за освобождение советской Прибалтики.
- Не долечился, сбежал? - строго спросил его Болотов.
- Не совсем так, товарищ подполковник, - смущенно ответил Александров. Меня все равно должны были вот-вот выписать. - Побоялся, что в другую часть направят. Вот и решил...
- Правильно решил. Молодец! - похвалил его Василий Гаврилович.
Изгейм и Александров снова стали летать в одном экипаже. Они получили задание произвести воздушную разведку и сфотографировать занятый гитлеровцами аэродром под Бержаем. Штурмовик пересекал линию фронта с запада на восток, когда по нему открыли огонь вражеские зенитки.
Сильный удар потряс машину. Летчик опробовал управление - все в порядке. Затем по самолетному переговорному устройству он попытался вызвать стрелка. Но Александров молчал. Владимир Изгейм подумал, что его товарищ ранен. Перед самым аэродромом в кабину начал проникать едкий дым. Его накапливалось все больше и больше. Нечем стало дышать. А земля еле просматривалась. Владимир сажал самолет почти наугад.
Мы видели, как штурмовик Изгейма, приземляясь, чуть не врезался в лес. Летчик выпрыгнул из самолета и попытался открыть фонарь кабины стрелка. Подоспели техники. Ломиком они быстро открыли фонарь. Но Иван Александров уже не нуждался в помощи. Он лежал в тлеющем комбинезоне, рука его застыла на рукоятке пулемета.
Похоронили отважного комсомольца со всеми воинскими почестями.
За гибель Ивана Александрова враг жестоко поплатился. В боях за Прибалтику до конца 1944 года воздушные стрелки вместе с летчиками дивизии уничтожили 57 фашистских самолетов.
Паневежиская операция закончилась. Войска 1-го Прибалтийского фронта разгромили узлы сопротивления на подступах к городу, ликвидировали эсэсовские части и 22 июля полностью овладели Паневежисом - крупным узлом коммуникаций и важным опорным пунктом обороны гитлеровцев, прикрывавшим основные пути из Прибалтики в Восточную Пруссию.
За образцовое выполнение заданий командования в этих боях указом Президиума Верховного Совета СССР наша дивизия была награждена орденом Красного Знамени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52