Селягин. Результаты оказались блестящими. Удачные экспериментальные съемки произвели также В. Соловьев и В. Кузнецов.
За несколько дней были сфотографированы Кенигсберг, форты внешнего и внутреннего обводов. Изготовленный по снимкам макет помог наземному командованию детально разработать впоследствии план штурма города.
Все наши полки - 6-й, 683-й и 826-й - работали с предельным напряжением. Они блокировали вражеские аэродромы, штурмовали танковые и автомобильные колонны противника, обрушивали бомбовые удары на артиллерийские позиции и скопления живой силы гитлеровцев. Три-четыре боевых вылета в день стало обычной нормой для каждого экипажа, а порой приходилось подниматься в воздух по шесть-семь раз.
Мы применяли метод последовательного и непрерывного воздействия на неприятеля. Эскадрильи и группы "Ильюшиных" численностью до 20 самолетов поэшелонно висели над противником по 25-30 минут. В течение полутора-двух часов в расположении гитлеровцев рвались бомбы и реактивные снаряды, буйствовал пушечно-пулеметный огонь. Это способствовало нашим наземным войскам успешно выполнять поставленные перед ними задачи.
Днем и ночью был слышен грозный гул на аэродромах. Одни самолеты садились, другие поднимались в небо, оставляя за собой густые султаны пыли. Инженерно-технический состав и специалисты обслуживающих подразделений работали не покладая рук. В перерывах между боевыми вылетами техники и механики за тридцать минут успевали осмотреть материальную часть, устранить мелкие неполадки на ней, заправить горючим, маслом, воздухом и кислородом, уложить в отсеки "ила" 240 противотанковых бомб, подвесить 8 эрэсов, уложить в специальные люки ленты с 300 пушечными снарядами и 1500 пулеметными патронами.
У людей не хватало времени для отдыха, и нередко было так, что механики и мотористы, проводив свои самолеты на задание, тут же, на стоянках, ложились на чехлы и спали богатырским сном. А когда штурмовики возвращались, все начиналось заново - осмотр, заправка, зарядка.
Порой некогда было сходить в столовую. И тут, как всегда, заботу о людях проявил начальник политического отдела дивизии полковник И. Т. Калугин. По его инициативе была организована доставка горячей пищи для технического состава непосредственно к рабочим местам - на стоянки самолетов.
Кстати говоря, Иван Трофимович постоянно следил за тем, чтобы командиры, политработники, полковые и дивизионные кадровики не забывали о поощрении технического состава, о представлении особо отличившихся к награде. Заботился он и о создании хороших бытовых условий для девушек-радисток, оружейниц, телефонисток, работниц пищеблока и специалистов других служб. Они очень многое делали для обеспечения боевой деятельности авиаторов.
Как-то инженер дивизии В. Е. Титов в беседе с Калугиным высказал мысль о том, что вот-де технический состав безупречно готовит самолеты к вылетам, а результатов штурмовки никогда не видит. Надо бы хоть раз предоставить людям такую возможность. Иван Трофимович пришел ко мне и передал пожелание инженера.
Вскоре представился случай показать боевую работу летчиков, громивших неподалеку от аэродрома вражеские танки. Во главе с инженер-майором М. Р. Морозовым на "экскурсию" выехали П. Каракчиев, С. Глушков, И. Белозеров, В. Челноков, Н. Васякин, В. Пантюшев, Н. Абрамов, А. Крылов и многие другие специалисты из полков. Впечатление было настолько сильным, что очевидцы штурмового удара сочли необходимым провести со своими сослуживцами беседы о боевой работе летчиков. Это еще больше способствовало патриотическому подъему среди инженерно-технического состава, развитию инициативы и рационализаторства в подразделениях и частях.
В те дни паше соединение взаимодействовало с 3-м гвардейским Сталинградским механизированным корпусом, входившим в состав 43-й армии. Натиск наземных войск сдерживали шесть немецких дивизий. Особенно сильной была вражеская группировка в районе Наудите - Салдус.
Только с 14 по 17 сентября 1944 года в интересах корпуса были подняты с аэродромов 102 группы штурмовиков. За четыре дпя боев наши экипажи уничтожили 27 танков, свыше 200 автомашин, около 200 повозок с различными грузами, подавили артиллерийско-минометный огонь трех дивизионов, уничтожили сотни гитлеровцев.
Восхищенный отличными действиями "илыошиных", командир танковой бригады попросил нашего авианаводчика капитана В. Р. Проценко назвать фамилии ведущих групп. Василий Романович стал перечислять, а когда назвал имя Героя Советского Союза майора Н. Макарова, комбриг остановил его:
- Постой, постой, это не брат ли нашего полковника Макарова? Начальника политотдела? Он рассказывал, что у него где-то брат летчик воюет.
Комбриг и Проценко связали братьев по радио. Полковник и майор обменялись взаимными приветствиями и пожелали друг другу новых успехов.
В этот же день был подбит самолет капитана А. И. Миронова. Приземлился он на нейтральной полосе. Между нашими танкистами и гитлеровцами завязался бой за жизнь летчика. Вскоре Миронов на танке был доставлен на аэродром. Мы сердечно поблагодарили наших боевых друзей. Танк у нас дозаправился горючим и снова умчался на передовую.
В своем отзыве начальник штаба корпуса генерал-майор танковых войск Сидорович высоко оценил боевую работу штурмовиков и поименно назвал храбрейших летчиков, в том числе всех командиров эскадрилий.
Способствуя развитию наступления наземных войск, авиация наносила удары по скоплению противника в районе Приекуле, Кретинген, Карцяны, по плавучим средствам под Либавой и Мемелем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52