- Вы его поздравьте и с другим, Александр Николаевич, - хитровато щурясь, сказал Доленко. - Шутка ли, но по приказу генерала Вершинина полмесяца пробыл в женском пятьсот восемьдесят восьмом полку Бершанской. Учил девчат летать в лучах прожекторов. Спит и видит, как бы снова к ним вернуться.
- Давно сюда прибыл женский полк?
- Двадцать седьмого мая. Он на аэродроме "Труд горняка".
- Я вам расскажу о другом, - серьезно заговорил майор Гаврилов, только что вышедший из землянки. - Три дня назад Ваниковский, Касьянов и Айшпур, возвращаясь с задания, попали над передовой под сильный огонь зенитчиков противника. Машины Ваниковского и Айшпура были подбиты. Летчики выбросились на парашютах и приземлились на нейтральной полосе. Фашисты, открыв пулеметную и минометную стрельбу, пытались захватить наших в плен. Советские артиллеристы нанесли по противнику ответный удар. Они спасли жизнь многим ребятам.
Ваниковский стоял рядом и молча улыбался. Я от души обнял его.
Глава третья.
Месяцы, полные горечи
В ночь на 6 июля в штаб 4-й воздушной армии поступил приказ командующего Южным фронтом генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского начать скрытный отвод войск на новые оборонительные рубежи. Я узнал об этом от А. Д. Вайнштейна, с которым часа в четыре утра встретился в кабинете.
- Не ложились? - спросил он. - Опять настают трудные времена... Ознакомьтесь вот с этим.
И он протянул мне несколько сколотых листков с машинописным текстом. Это была подписанная им директива начальникам санитарных служб районов авиационного базирования.
Пока я читал документ, Вайнштейн по привычке расхаживал между столами. В сером свете начинающегося утра - я уже снял штору и открыл окно - лицо его было бледным.
- По-видимому, немцы могут в любую минуту перейти в наступление, заговорил Вайнштейн, заметив, что я закончил чтение директивы. - Из района Артемовска к фронту непрерывно движутся колонны танков и автомашин. Фашисты, разумеется, будут рваться к житницам Кубани, особенно к грозненской и бакинской нефти. С потерей Крыма и быстрым продвижением противника на воронежском направлении опасность окружения войск нашего фронта возросла. Вот почему начальник санитарного управления отдал распоряжение немедленно начать эвакуацию госпиталей отсюда, из Лисичанска и Ворошиловграда, а также из других прифронтовых районов. Полевые подвижные госпитали тоже уже знают пункты новой дислокации. Маршруты их передвижения необходимо сегодня же сообщить в авиачасти и РАБ.
Вайнштейн помолчал немного, вздохнул и вышел в коридор.
После ухода помощника начальника сануправления фронта по ВВС мной овладели невеселые думы. К июлю в нашей воздушной армии осталось всего около двухсот самолетов. Противостоявший нам 4-й немецкий воздушный флот был, по-видимому, намного сильнее. Тогда мы, конечно, не знали, что в нем насчитывалось 1875 самолетов и соотношение сил составляло девять к одному в пользу противника. Наземным частям нашей армии остро недоставало автотранспорта, гусеничных тягачей. Когда подумал о лазаретах БАО, даже сердце сжалось: многие из них при передвижении могли рассчитывать только на подводы...
Встав из-за стола, решил тотчас же идти в штаб, к Одинцову.
То утро мне хорошо запомнилось: высокое, еще не раскаленное жарой нежно-голубое небо, густые кроны тополей, просвечиваемые первыми лучами солнца, чистый воздух, тихие улицы... Тяжко стало при мысли, что не сегодня-завтра мы покинем этот город и сюда войдут фашисты...
Немцы перешли в наступление 9 июля, нанося главный удар в направлении Миллерово. Только тот, кто летом сорок второго года сам был на Южном фронте, может представить себе, чего стоило командованию воздушной армии организовать боевые действия, обеспечить планомерный отход частей, эвакуировать склады боеприпасов, снаряжения и продовольствия...
Штаб 4-й воздушной армии переехал из Лисичанска в Шахты 8 июля. В течение двух суток, предшествующих перебазированию, мы с Павлом Константиновичем Быковым буквально разрывались между армейским телефонным узлом связи и складами. Надо было перевезти на новое место все медицинское имущество, вплоть до последнего пакета перевязочных средств.
Нас ни на минуту не покидала тревога и за лазареты передовых БАО. По поступавшим сведениям, там резко увеличилось количество раненых. Между тем полевые подвижные госпитали (ППГ) и эвакогоспитали меняли свое расположение.
Под вечер Быкова и меня вызвал к себе Алексеев. Дивизионный комиссар выглядел очень усталым, но оставался спокойным и собранным. Со свойственной ему неторопливостью задал несколько вопросов. На главный вопрос - ясна ли основная задача санслужбы на ближайший период - тут же ответил сам:
- Раненых летчиков надо во что бы то ни стало сохранить в пределах лечебных учреждений фронта и тем самым обеспечить их быстрое возвращение в строй. - Немного помолчал и, легонько постукивая ладонью по столу, задумчиво добавил: - Знаю, что авиаотделения в ворошиловградском и ростовском эвакогоспиталях по независящим от вас обстоятельствам прекратили свое существование. Ищите иные пути и способы решения этой задачи.
Приехав в Шахты, узнали, что в Лисичанск ворвались немцы. Сердце заныло, когда я представил себе, как рушатся знакомые дома в этом городе, как горят окрестные населенные пункты...
10, 11 и 12 июля мы, пользуясь армейскими средствами связи, внимательно следили за перемещением наших частей, узнавали о героических делах наших воинов.
471 БАО обеспечивал боевые действия авиаполка в Близнецах. Последние самолеты улетели оттуда уже в критический момент, когда взлетно-посадочную полосу начала обстреливать не только артиллерия противника, по и его минометы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97