Войска нашего фронта сдержали натиск врага и теперь переходят в решительное контрнаступление...
Вперед! На разгром немецких оккупантов и изгнание их из пределов нашей Родины!"
Листовку с этим обращением подполковник Одинцов вручил мне вечером 31 декабря. Он сказал, что сухопутные войска начнут взламывать оборону противника на рассвете 1 января. Показал на карте предполагаемые новые аэродромы авиачастей армии. Я дал задание Алексееву уточнить маршруты полевых подвижных и эвакогоспиталей наземных соединений и сообщить о них начальникам санслужб авиадивизий и отдельных авиаполков.
В новогоднюю ночь над станцией Троицкое бушевала метель. Работники штаба 4 ВА, свободные от дежурства в отделах, собрались за небогатым столом. У всех настроение было приподнятое. Через два-три дня войска фронта начнут наступать! Вспомнили, что в прошлом году в такую ночь по радио выступал М. И. Калинин. Несмотря на успешно развивавшееся контрнаступление под Москвой, освобождение Тихвина и некоторые другие благоприятные известия с фронта, он говорил суровым голосом, не обещал близкой победы. Какой тяжелый прожили год! Выстояли! Не сдался Ленинград, гитлеровцы окружены под Сталинградом, потерпел крах план фашистов вторгнуться в Закавказье. Поздравит ли Михаил Иванович советских людей с Новым годом сегодня? К сожалению, в нашем доме не было радиоприемника.
Подняли тосты за партию, за дружбу народов (на Кавказе она проявилась с особой силой, мы были свидетелями тому), за близкое наступление. Вскоре разошлись.
На следующее утро стало известно, что на левом фланге фронта противник начал отводить главные силы 1-й танковой армии за реку Кума. Войска Северной группы начали преследование.
В последний день 1942 года Сталинградский фронт переименовали в Южный. Мы были рады, что он возродился. Наступая в направлении Ростова, наши войска поставили под угрозу тылы всей кавказской группировки противника.
По плану командования воздушной армии батальоны аэродромного обслуживания должны были передвигаться "перекатами": половина их обеспечивала авиаполки в исходном положении, остальные следовали за наземными войсками и готовили новые аэродромы к приему летных частей. Был выделен резерв из нескольких БАО для решения непредвиденных задач.
С аэродрома Троицкое самолеты из-за плохой погоды не выпускались в воздух. Поэтому генерал Алексеев и несколько штабных командиров выехали в авиачасти на автомобилях. К счастью, радиотелефонная связь действовала бесперебойно. В войска 44-й армии, развившей наступление на Моздок, и в кавалерийские корпуса были заранее посланы оперативные группы и авиационные представители. Это способствовало улучшению управления боем и взаимодействия авиации с сухопутными войсками.
К концу дня узнали: бои идут в Моздоке и севернее его. Наши штурмовики действуют парами, истребители из-за ненастья вынуждены оставаться на аэродромах.
3 января Северная группа войск начала преследование врага по всему фронту. Погода несколько улучшилась, и в воздух поднялись основные силы нашей авиации.
4 января был освобожден Нальчик. Гитлеровцы называли столицу Кабардино-Балкарии ключом к Кавказу. Этот ключ они потеряли навсегда.
В тот день наша армейская газета "Крылья Советов" вышла с передовой статьей "Военный врач". В ней, в частности, было сказано: "У нас есть немало врачей, начальников санслужб, которые образцово организовали работу в лечебных учреждениях, настойчиво борются за высокое качество медицинского обслуживания, проводят большую профилактическую работу. Особенно следует отметить таких товарищей, как военврач 3 ранга Назарова..."
Назарова предложила организовать дом отдыха в местечке Чишки. Но меня этот населенный пункт не устраивал. Я надеялся, что в освобожденных курортных городах, таких, как Пятигорск и Кисловодск, мы сможем развернуть дом отдыха санаторного типа. И еще одно соображение: местечко Чишки скоро останется в глубоком тылу и сообщение с ним сильно затруднится.
После разговора с Быковым я позвонил в Грозный начальнику санслужбы 28 РАБ М. Н. Полякову. Не мог обойти его, вызвать Назарову без согласования с ним.
Михаил Николаевич проявил понимание и объективность.
- Мне жаль лишаться хорошего работника, - сказал он. - Но раз нужно начальником дома отдыха поставить женщину, я бы тоже порекомендовал Эсфирь Марковну...
Я тут же поручил Алексееву вызвать Назарову в Моздок, куда переезжал штаб армии. Сам же вылетел в только что освобожденное Солдатское.
Наши танкисты ворвались в эту станицу внезапно. На расположенном рядом с ней аэродроме у штабелей авиабомб, снарядов и мин еще стояли немецкие часовые. Ошеломленные, они даже не сделали попытки взорвать склад боеприпасов.
В допросе пленных принял участие старший врач 464 БАО Чередниченко. Он выяснил, что не только среди местного населения, но и среди немецких солдат была высока заболеваемость сыпным тифом. Санслужба тотчас приняла меры к дезинфекции помещений, отведенных истребительному авиаполку 229 иад. Я объявил военврачу 2 ранга Чередниченко благодарность за правильное понимание своей задачи.
Перелетев из Солдатского в Моздок, я увидел, что город сильно разрушен. Все крупные здания фашисты успели взорвать. Улицы были завалены грудами битого кирпича.
Железную дорогу уже принялись восстанавливать. Жители города, от которого фронт отодвинулся километров на шестьдесят, начинали приходить в себя. С помощью красноармейцев-саперов они расчищали завалы, ремонтировали мазанки. Уцелевшее население осталось в большинстве своем без крова и продуктов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97