Довженко, привожу ещё один агрессивный ор самого Хрущёва, сделанный им в Международный женский день 8 марта 1963 года, во время встречи с литераторами в Доме приёмов на Ленинских горах, когда молодого поэта «оттепели», верного хрущёвца Андрея Вознесенского он осадил таким вот образом: «Предатель! Посредник наших врагов! Ты не член моей партии, господин Вознесенский! Ты не на партийной позиции. Для таких – самый жестокий мороз… Обожди ещё, мы тебя научим. Ишь ты какой Пастернак нашёлся… Получай паспорт и уезжай к чёртовой бабушке. К чёртовой бабушке!». Так виртуозно браниться мог только политический пигмей Никита Сергеевич.
…Вот такой чушью нас кормили «хрущёвы» всех мастей, а мы всю эту мерзость молча пережёвывали, глотали и переваривали. Похоже, однако, что час очищения и окончательного прозрения уже близок.
Всё более набирает силу ветер истории, сметая мусор, который был нанесён на могилу И.В. Сталина за полвека после его смерти!
ЭРНСТ НЕИЗВЕСТНЫЙ И ДРУГИЕ

Бациллоноситель антисоветизма
Малообразованный Хрущёв, человек невысокой интеллектуальной культуры, обладал поистине бесконтрольной, даже можно сказать самодержавной властью. Его отношение с интеллигенцией были своеобразны: с одной стороны, видя в либеральной интеллигенции своего союзника в проводимой им антисталинской политике, Хрущёв дал им то, чего они добивались – возможность творить в рамках «оттепели» (но не «половодья»), но, с другой стороны, импульсивный Хрущёв не раз топал на них ногами, не раз кричал и оскорблял деятелей литературы и искусства.
В конце жизни, размышляя об этом, он признал, что был неправ, когда пытался их поучать, диктовать им что-то, кричать на них, навязывать свои вкусы и предпочтения: «Нельзя направлять развитие литературы, искусства и культуры с помощью палки и окрика. Нельзя проводить борозду, а затем заставлять всех деятелей искусства следовать по ней без каких-либо отклонений».
Формировавшиеся под воздействием хрущёвского культоборства молодые поэты и писатели, такие как Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Василий Аксёнов, (с 1980 г . живёт за границей), Владимир Войнович (в 1980 – 1992 г – в эмиграции в ФРГ), Георгий Владимов (наст. фам. Волосевич – эмигрировал в 1983 году), в той или иной мере были заражены бациллой антисоветизма, и, конечно же, антисталинизма.
Хрущёв делал вид, что борется с «идеологической разболтанностью», но на самом деле у него просто не хватало общей культуры, чтобы заставить прислушаться к своим словам, как это делал И.В. Сталин, пользовавшийся заслуженным авторитетом среди деятелей литературы и искусства, и ему ничего не оставалось, как топать ногами и размахивать дубинкой.
С образчиком такого «разноса», учинённого Никитой Сергеевичем поэту Андрею Вознесенскому, читатель уже познакомился. К сожалению, это был не единственный случай хулиганского поведения первого секретаря партии.
19 мая 1957 года партийно-государственные руководители встретились с деятелями культуры. Вот как вспоминает об этой встрече писатель Вадим Тендряков: «Крепко захмелевший Хрущёв оседлал тему идейности в литературе – «лакировщики не такие уж плохие ребята… Мы не станем цацкаться с теми, кто нам исподтишка пакостит». Он неожиданно обрушился на хрупкую Маргариту Алигер, активно поддерживавшую альманах «Литературная Москва».
– Вы – идеологический диверсант. Отрыжка капиталистического Запада!
– Никита Сергеевич, что вы говорите? – отбивалась ошеломлённая Алигер. Я же коммунистка, член партии.
– Лжёте! Не верю таким коммунистам! Вот беспартийному Соболеву верю! Вам – нет!
– Верно, Никита Сергеевич! – услужливо поддакивал Соболев. – Верно! Нельзя им верить!».
Кстати, назвать ни с того, ни с сего поэтессу Маргариту Алигер, автора поэмы «Зоя», посвящённой подвигу Зои Космодемьянской «идеологическим диверсантом» и «отрыжкой капиталистического Запада», и в то же время дать добро на публикацию в 11-м номере «Нового мира» за 1962 год самой идеологически вредной и подрывной книжонки Солженицына «Один день Ивана Денисовича» – такое может присниться разве что в дурном сне.
Солженицын об этом моменте вспоминает: «На даче в Пицунде Лебедев (помощник Хрущёва, которого редактор «Нового мира» Твардовский попросил ознакомить «самого» с этой повестью – Л.Б .) стал читать Хрущёву вслух (сам Никита читать не любил, образование старался черпать из фильмов). Никита хорошо слушал эту забавную повесть, где нужно – смеялся, где нужно – охал и крякал, а в середине потребовал Микояна, чтобы слушать вместе. Всё было одобрено до конца, и особенно понравилась, конечно, сцена труда, «как Иван Денисович раствор бережёт» (это потом Хрущёв и на кремлёвской встрече говорил). Микоян Хрущёву не возразил, судьба повести в этом домашнем чтении и была решена».
«Осёл мажет хвостом лучше…»
1 декабря 1962 года Хрущёв в сопровождении Ильичёва, Суслова, Полянского, Косыгина, Шелепина, Кириленко, а также «придворных художников» С. Герасимова, Б. Иогансона и В. Серова, которые, изменив И.В. Сталину, исправно стали служить новому «хозяину», без зазрения совести вымарывая изображения Великана на своих полотнах в угоду Пигмею. (В частности, на известнейшей картине В. Серова «В.И. Ленин провозглашает Советскую власть», копии которой были чуть ли не в каждом детском саду, место И.В. Сталина занял человек в тюбетейке – хорошо ещё не в ермолке – Л.Б.) – отправился осматривать художественную выставку в Манеже.
«Ну, признавайтесь, где у вас тут праведники, а где грешники, показывайте свои художества!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100