"У нас воду пьёт только скот, а человек должен пить вино". У кого мало винограда или нет виноградника, покупает вино, разбавляет водой - делает "сидр". Супов почти совсем не варят. За период в течение несколько месяцев, что я там прожил, варили раза два, и то это был не суп. В кастрюлю овощи - морковь, картофель и другие - были положены не резаными. После того, как это сварилось, бульон слили и подали с сухарями, а овощи подали отдельно со сливочным маслом и сметаной. Получилось первое и второе блюдо. Очень много едят салатов. Например, ранней весной из листьев одуванчика. Листья хорошо промывают, на несколько секунд кладут в кастрюлю, на дне которой кипит сало, затем вынимают и подают с соусом. Соусов готовят несметное количество и все они вкусные. Очень нравилась, весной, отваренная спаржа с соусом. На ужин обычно подают что-нибудь мясное с овощами. После ужина, перед сном хозяин обычно готовил хорошее кофе с сыром или делал глинтвейн. Этим особенно отличался Поль. Он наливал в кастрюлю вино, из расчёта две кружки на человека, клал в вино сахар и нагревал почти до кипения. Ставил на стол грецкие орехи или сыр. Не спеша, пили вино, вели разговоры.
Об одном французском деликатесе. Как-то в апреле месяце, когда я работал уже у Поля на винограднике, ко мне подошёл соседский парень и пригласил меня пойти с ним, сегодня вечером, ловить. Кого ловить я не понял. Он назвал. Я ещё раз переспросил. Слово было незнакомое, а словаря со мной не было. Тогда он руками показал, что "это" прыгает. Я понял, что "это" заяц. Не отказываться же от зайчатины, конечно, согласился на такую охоту. Сосед сказал, что зайдёт за мной, как стемнеет. Когда он пришёл, я его уже ждал, только не знал, что прихватить с собой для ловли зайцев. В руках же соседа был хороший карманный фонарь и небольшой мешок. Других приспособлений не было. Когда мы тронулись в путь, я спросил: "А как мы будем их ловить?" Сосед сказал: "Придём - увидишь". Во Франции темнеет быстро и, когда мы, выйдя за деревню, стали спускаться к небольшому ручью, было совсем темно. Спустились и пошли вдоль ручья. В луч фонаря попала лягушка. Сосед нагнулся, взял её и положил в мешок, произнеся то слово, которое я раньше не понял. Тут я разобрался, что это и был тот самый прыгающий "заяц". Сосед отдал мне мешок, чтобы я его нёс, а сам ловил лягушек и клал мне в мешок. Набрав штук 50-60, пошли домой. Утром он пригласил меня отведать лягушек, но я не пошёл. Поль мне потом говорил, что едят у лягушек только задние лапки, толстые места и едят только ранней весной.
В доме все ходят в тапочках, а на улице - в деревянных долблёных башмаках, называемых "сабо". Их надевают на тапочки, они лёгкие и удобные. Единственный недостаток, если в них идёшь по мостовой, они громко стучат. Я к ним быстро привык, и мне они нравятся своим удобством снимать и надевать. Не надо наклоняться, застёгивать, зашнуровывать, вставил ногу и пошёл.
На хуторе у родственника Поля было всё своё: крупа, мука, молоко, масло, сыр и самогон. Пшеница, в снопах, загружалась осенью на сеновал, оттуда транспортёром подавалась на молотилку. Была своя небольшая мельница, где мололи муку на пироги. Была своя крупорушка. В отдельной пристройке стоял большой самогонный аппарат. Это была печь с вмазанным котлом и змеевиком, тут и гнали самогон. Гнали, в основном, из фруктов. Крепость замеряли спиртометром. Мне довелось попробовать из чернослива. Это "изделие" сохраняло синеватый оттенок, с привкусом чернослива.
Жил я в небольшой отдельной комнате на втором этаже. Работал по хозяйству. Электропилой пилил дрова, колол, складывал в поленницу. Работа знакомая, я и дома это делал, только там пилил один двуручной пилой. Выгонял самогон, подавал снопы с сеновала на обмолот. Был я один во французской семье, поэтому быстро стал пополняться мой запас французских слов. Но жить на хуторе мне пришлось не долго.
Месяца через два мои друзья, остававшиеся у Поля, встретили меня и отбили охоту работать. Они заявили: "Хватить задарма на этого эксплуататора ишачить. Лучше мы поедем и посмотрим Париж и другие города". Очень звали меня, но мне не захотелось идти бродяжничать, да ещё зимой, и они ушли. Больше их не видел и не знаю, как сложилась их судьба, за исключением Саши Шепотанова. Но об этом я расскажу дальше. Ребята мои ушли, а я опять остался один во французской семье, где никто не говорил по-русски.
9. На ферме "капитана Макса"
После ухода ребят, Поль забрал меня к себе на усадьбу. На втором этаже его дома я жил в комнате с кроватью, шифоньером и туалетным столиком с зеркалом. У Поля я копал огород, перекапывал виноградник, натягивал проволоку на винограднике. Помогал консервировать смазкой оружие. А оружия в доме "капитана Макса" хватило бы на большой партизанский отряд. Пулемёты, автоматы, патроны в ящиках, гранаты и так далее. Французы в это время были сильно настроены против американцев. Они их считали такими же оккупантами, как и немцев. Поль мне всё время говорил: "Не торопись ехать на родину. Подожди три-четыре месяца. Мы снова организуем партизанский отряд, и будем гнать американцев из Франции, как гнали немцев".
Поль подарил мне небольшой карманный словарь "русско-французский, французско-русский", довольно объёмистый, по количеству слов. Мне стало намного легче изъясняться с ними. Единственно, где я мог слышать русскую речь, это приёмник. На кухне стоял очень хороший, по тому времени, приёмник марки "Телефункен",Поль слушал по нему последние известия. Я нашёл на нём программу передач из Лондона на русском языке. Стал в курсе того, что делалось на фронте, в Европе и в России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24