На своем смертном ложе три года назад Тутмес Хафенид попросил архитектора взять Имтода в ученики.
Молодой человек унаследовал дом Тутмеса и кое-какие средства, достаточные для поддержания среднего уровня жизни. А если в дополнение к этому он обучился бы какому-то ремеслу, то, возможно, из него получился бы уважаемый гражданин. Имтод был слаб здоровьем для того, чтобы идти в армию, не имел склонности к занятию торговлей. Обучение у Харсина Бена стало тем немногим, чем он мог заняться. Оказалось, Имтод имеет склонность к точным наукам, так что если Харсин Бен обучит его, то и юноша сможет приносить пользу людям и зарабатывать себе на жизнь.
Харсин Бен подписал с Имтодом договор, который заключался в Кемете между учителем и учеником, и Имтод пять дней в неделю обучался у нового учителя.
Он был болезненным, некрасивым молодым человеком и обычно проводил время в старой мастерской архитектора, изучая наброски и планы или рассматривая модели пирамид, храмов и других больших сооружений. Именно там Кхай, к которому Имтод всегда относился дружелюбно, и решил обратиться к нему со своими вопросами.
Однако сведения о фараоне, которыми располагал Имтод, были скудными, он мог сказать только, что Хасатут — это царь-бог и самый могущественный человек на Земле. Что касается странных вещей, происходящих в пирамиде, то все знали, что цари ведут себя иначе, чем обычные люди, а боги еще загадочнее, так что же можно ожидать от царя-бога, предки которого спустились со звезд? Да и вообще, почему Кхайя вдруг этим заинтересовался?
И вместо того, чтобы узнать что-то новое от ученика своего отца, Кхай сам рассказал ему все, что произошло после царского парада. Он даже упомянул об опасениях своих родителей за его судьбу и судьбу сестры, об их сомнениях относительно благодеяний фараона и благополучия тех, кого он забирал с собой в пирамиду.
Имтод слушал очень внимательно, подбадривая Кхайя, пока не вытянул из него даже мельчайшие детали.
В конце концов, узнав все, что можно, Имтод предупредил Кхайя о том, что он никогда никому не должен повторять этот рассказ, и вернулся к своим занятиям.
После ухода Кхайя Имтод долго сидел, размышляя. На лбу у него пролегла глубокая морщина. Четыре года, как сказал мальчик. Через четыре года фараон возьмет Намишу в невесты, а Кхайя — на обучение в пирамиду. А Харсин Бен противится исполнению планов Хасатута, не так ли?
Имтод задумался, чему он сам сможет научиться у старика за четыре года. Он подозревал, что очень многому, если серьезно займется делом. Но будет ли этого достаточно, чтобы фараон назначил его следующим Главным Архитектором пирамиды вместо учителя?
Ведь если Харсина Бена объявят виновным в предательстве, то потребуется кто-то, чтобы закончить великую работу.
В Асорбесе было много архитекторов, но никто из них не обучался у Харсина Бена Ибизина и не знал его работу так, как его лучший ученик. Чем больше Имтод думал об этом, тем большие перспективы рисовал себе.
Через четыре года он станет взрослым мужчиной, а если все сделает по-умному, то может оказаться самым молодым из приближенных фараона.
Да и какое дело было Имтоду до Ибизинов? До этой высокомерной Намиши, у которой всегда задран нос; до наивного и глупого Кхайя, да и до самого Харсина Бена, не видящего гениальности своего ученика! Он всего лишь старик, несносный и нудный, вечно жалующийся то на одно, то на другое, всегда рассуждающий о том, как архитектору могут сойти с рук ошибки в строительстве дома или даже уродливого храма, но никогда — при постройке пирамиды; старик, всегда ворчащий о том, какая безвкусная и небрежная работа у Имтода.
Но если предположить, что старый дурак в самом деле воздвиг плохую пирамиду? Если доказать, что Харсин Вен собирался причинить вред великой гробнице фараона? Когда последняя мысль появилась у Имтода, он кивнул и злорадно ухмыльнулся. Да, он выведет на чистую воду старую развалину, сам займет высокое положение и получит власть...
Но не сейчас, не сейчас. Он подождет. Осталось всего четыре года...
* * *
Когда прошедшие после злополучного дня недели перешли в месяцы, жизнь в доме Ибизинов, в которой ничего не осталось от былой гармонии, тем не менее понемногу выровнялась, и Харсин Бен обнаружил, по крайней мере, одно изменение к лучшему — в продвижении Имтода Хафенида по пути, выбранному ему его отцом. Создавалось впечатление, что ученик открыл в себе что-то новое и ему постоянно недостает занятий.
Это было неожиданным, но приятным превращением.
Старый архитектор был несчастлив: он видел, как на глазах тает его дочь, как пренебрежительно относится Кхай к занятиям в школе. Мальчишке больше нравились тренировки в стрельбе из лука у огромных казарм за пирамидой. Возможно, поэтому старик с радостью занимался с учеником. Хариш Бен был хорошим учителем, и ему в этом помогало одно качество: он хвалил ученика, если тот этого заслуживал, и всегда отмечал самоотдачу и упорство Имтода.
Похоже, что старый Тутмес Хафенид оказался прав, и Харсин Бен радовался тому, что вера его друга в своего сына наконец оправдалась...
Глава 5
Время приближается
В противоположность детским представлениям Кхайя и молитвам его матери, несмотря на бессонные ночи отца и почти полную отрешенность сестры, которая в последнее время проявлялась в таинственности, ночных побегах украдкой из дома, потоках слез от жалости к себе, — четыре года пролетели очень быстро. Назначенный день неминуемо приближался. За это время в доме Ибизинов произошло несколько изменений, и каждое явилось прямым результатом решения фараона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103