Вот с этими двумя, — он кивнул на два трупа, и ноздри его раздувались от отвращения, — было несложно.
Он встал, раздвинул тростники, прищурился и посмотрел на реку.
— Теперь мне пора идти. Не думаю, что твои друзья будут искать одинокого воина.
— Воина? — хмыкнула она. — Ты еще мальчик.
И ты все еще не развязал мне руки!
— А зачем мне это делать, маленькая шлюшка? — повернулся он к ней.
— Шлюшка? — закричала она. — Шлюшка? Я — Аштарта, дочь Мелембрина.
Кхай ухмыльнулся еще больше.
— Конечно! Да! Ты — дочь Лиса! Ха! — Он снова посмотрел на обнаженную нижнюю часть ее тела. — И он позволяет тебе бегать по берегу реки с голым задом?
— Послушай...
— Пока.
— Нет, подожди! Кхай, послушай! Развяжи мне руки — и я дам тебе все, что попросишь.
Не то, что бы Аштарта не могла одна добраться назад в лагерь, просто она не хотела допустить, чтобы какой-то мальчишка ей не подчинялся, пусть даже у него странные голубые глаза, и он убивает людей, как прирожденный воин, и говорит о том, что хочет научиться этому «ремеслу».
Кхай вернулся и склонился над принцессой.
— А если я тебя развяжу, ты побежишь назад в лагерь и скажешь им, что я здесь?
— Нет, нет, я обещаю, что не скажу! — хватая ртом воздух, сказала девушка. — Я дам тебе...
— Все, что я попрошу?
— Да.
— Перевернись.
Аштарта подчинилась. Кхай вынул нож и разрезал путы. Принцесса села, потерла запястья и, увидев, что глаза юноши опять устремились туда, куда им следовало смотреть меньше всего, натянула подол, прикрыв нижнюю часть тела. Когда юноша снова улыбнулся, Аштарта со всей силы дала ему пощечину. Кхай в удивлении отпрыгнул, подвернул ногу и сел на кучу сломанных тростников. Тогда девушка весело засмеялась и погрозила ему пальцем.
— Ах, значит, вот как кушиты платят свои долги? — спросил он с упреком в голосе. — Если уж дочь царя такая, то что же ждать от остальных. Позор!
— Я в самом деле принцесса Аштарта! — закричала Аштарта. — И я плачу свои долги.
— Ты обещала мне все, что я попрошу.
— Да, — фыркнула она, показав ровные белые зубы.
— Тогда дай мне то, что эти мертвые мужчины украли бы у тебя...
Рот принцессы открылся от удивления, рука поднялась к внезапно покрасневшим щекам.
— Как ты смеешь...
— Ха! Так я и думал.
Но в глубине души Кхай радовался. Девчонка не была юной шлюшкой, хотя в Асорбесе было много проституток ее возраста. Кхай не думал, что получил бы особое удовольствие, если бы Аштарта согласилась. Это просто девочка, у нее, конечно, нет опыта Мхины.
Опыта? Да она просто ничего не знает и не умеет.
— Девственница, — обратился он к ней, — я освобождаю тебя от твоего обещания.
Кхай отвернулся, раздвинул камыши и вышел на яркий солнечный свет.
Как только он появился из зарослей тростника, огромная ручища схватила его за плечо и развернула.
Солнце ударило Кхайя прямо в глаза. Не готовый к нападению и ослепленный юноша инстинктивно потянулся к ножу. В то же мгновение он услышал крик Аштарты:
— Нет, Эфраис, не убивай его! Он мне помог!
Услышав приказ принцессы, Эфраис перевернул кривую зубчатую бронзовую саблю, взвесил в руке и врезал по виску Кхайя рукоятью клинка. Юноша тут же потерял сознание, нож выскользнул у него из руки и с всплеском упал в воду, но Кхай этого не слышал.
Эфраис не дал ему упасть, а перекинул через плечо, затем взял Аштарту за руку и сказал:
— Пойдем, маленькая принцесса. Тебе придется объяснить своему отцу, что здесь произошло. Я видел разбойников... похоже, это тиранцы. Их было только двое?
— Не думаю, — ответила Аштарта, тяжело дыша и стараясь не отстать от гиганта, идущего широкими шагами. Она нагнулась, чтобы вытащить из воды нож Кхайя, и увидела огромную шишку у мальчика на виске. — Ты его сильно ударил? Ты его не убил?
— Нет, но убил бы, если бы ты меня не остановила.
— Несмотря на то что он застрелил тех двух животных, набросившихся на меня?
— Но я же этого не знал. В любом случае, если наши враги дерутся между собой, это нам лишь на руку.
Эфраис повел Аштарту от реки. Девушка посмотрела назад, не понимая, почему часовой хочет обойти одно место на берегу, и резко вдохнула воздух, увидев ногу своей служанки, торчащую из высокой травы.
Она узнала Лауни по красному браслету на щиколотке.
— Лауни...
— Она мертва, — хриплым голосом сообщил Эфраис. — Она пошла за тобой по берегу, а я направился следом за ней. Если бы ты не убежала, а я шел побыстрее, то она, возможно, осталась бы жива.
Аштарта содрогнулась.
— А если бы этот кеметский мальчик не помог бы мне, то я присоединилась бы к ней, — заплакала Аштарта. — Бедная Лауни.
— Слишком поздно горевать, девочка, — проворчал Эфраис. — И у тебя еще будет много поводов лить слезы после того, как мы отчитаемся перед твоим отцом. Ему придется решать, что делать с парнем. А пока расскажи мне все, что знаешь о нем. Что он тебе сказал, если вообще что-то говорил? — Гигант внимательно посмотрел на принцессу. — Похоже, что он тебе понравился.
— Он мне помог и... я дала ему обещание.
— Да? И какое?
— Я обещала ему... что ему не сделают ничего плохого, — соврала Аштарта, но про себя добавила: «Когда-нибудь, Кхай из Кемета, странный, голубоглазый мальчик, я могу сдержать свое обещание... Но только после того, как стану царицей всего Куша, а ты — полководцем моей армии»...
Следя за девушкой уголком глаза, Эфраис удивился, почему принцесса вдруг зарделась.

Часть 7
Глава 1
Заклятие на смерть
В то время как часовой по имени Эфраис принес Кхайя, перекинутого через плечо, в лагерь кушитов, Анулеп в Асорбесе пал ниц перед фараоном в зале аудиенций внутри пирамиды и выслушал тираду из угроз и обвинений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103