Скрипнула дверь. Я даже не поднял головы, полагая, что это вошел адъютант.
Но вот чья-то рука легла ко мне на плечо, и прозвучал вопрос:
- Устал?
За моей спиной стоял Федор Иванович Толбухин. Я тоже поднялся, намереваясь доложить ему один из вариантов оперативного построения войск.
- Сейчас не надо, - остановил меня командующий. - В вашем распоряжении вся ночь. Я буду смотреть план в восемь часов утра. Тогда мы разберем все подробно.
- Мне осталось только проверить расчеты. - Вот и отлично. Проверяйте хорошенько, а то завтра нас вызывают с планом в Ставку. Вылетаем в Москву в четырнадцать часов. Федор Иванович медленно повернулся и вышел. Чувствовалось, что и он очень устал.
Ночь стояла душная. В комнате жарко. Но на окончательную отработку всех документов у меня остается только несколько часов. Я собрал своих ближайших помощников, поставил перед каждым конкретные задачи и попросил их еще и еще раз самым тщательным образом проверить все наши расчеты.
С мыслью о предстоящей операций, в положительном исходе которой мы уже не сомневались, штаб работал всю ночь. Часов в пять ко мне в комнату зашел адъютант. Он открыл ставни и выключил свет. Солнечный луч осветил лежавшую на столе карту. Всеми цветами радуги засияли на ней кружки, овалы, стрелки и другие условные обозначения, нанесенные цветными карандашами.
- Уже утро? - удивился я.
...После завтрака меня внимательно выслушал командующий, а ровно в 14 часов мы поднялись в воздух. Самолет взял курс на Москву.
Глава шестая. Освобождение Донбасса
1
Из Москвы возвратились ободренные вниманием Ставки.
Разработанный нами план предстоящей операции был одобрен и утвержден. Я испытывал чувство гордости за то доверие, которое оказывал нам лично И.В. Сталин. Прошло много лет, но и теперь память сохранила детали этой встречи.
Когда я закончил доклад, товарищ Сталин встал, прошелся возле стола и сказал:
- Операция задумана и спланирована хорошо. У нас есть все основания полагать, что она будет проведена успешно. Какое ваше мнение? - неожиданно спросил он Ф. И. Толбухина.
Федор Иванович ответил, что в успехе не сомневается, только вот у фронта маловато в резерве подвижных соединений для развития успеха в глубине.
- А как вы на это смотрите, товарищ Антонов? - обратился Сталин к Начальнику Генерального штаба.
Антонов поддержал нашу просьбу и заявил, что у Ставки есть возможность оказать нам помощь. При этом он внимательно смотрел в глаза Сталину. Я слышал, что Иосиф Виссарионович не любил, если говорящий с ним человек "прячет глаза".
- Используйте эту возможность, товарищ Антонов, - приказал Верховный Главнокомандующий. - Выделите для Южного фронта один - два танковых корпуса и, желательно, один кавалерийский. - Он сделал паузу, попыхтел своей трубкой и добавил: - Учитывая донские просторы, конница вместе с танковыми соединениями может сделать полезное дело. - А затем, обращаясь уже к Толбухину, посоветовал: - Нужно непременно конницу использовать в сочетании с механизированными войсками.
В нашем плане именно это и предусматривалось. Но то, что об этом сказал Сталин, было в то время крайне важно...
Часа через четыре после вылета из Москвы нас встретило в воздухе звено наших истребителей. Командующий воздушной армией предусмотрительно выслал их для сопровождения нашего самолета в прифронтовой зоне. Мы несколько снизились - пошли почти "на бреющем". Значит, уже недалеко аэродром посадки, а там рукой Подать и до штаба фронта.
Мне, как говорится, не сиделось на месте. Утверждение нашего плана Ставкой - это ведь только начало дела. Теперь предстояло провести план в жизнь. А это означало новые бессонные ночи и полные напряженной работы дни. Если в тылу на колхозных полях, над которыми мы только что пролетали, заканчивалась уже уборка урожая, то у нас начиналось что-то вроде посевной кампании. В самом деле, что посеешь - то и пожнешь; как подготовишься к операции - такие будут и результаты...
Сразу же по возвращении на КП фронта Ф. И. Толбухин приказал собрать руководящий состав, до командира корпуса включительно. Все прибывшие по этому вызову были в бодром, приподнятом настроении. Весть о том, что нас вызывали в Ставку, уже дошла до них, и каждый понимал, что войскам фронта в ближайшее время предстоит наступление.
Перед собравшимися первым выступил Федор Иванович. На основе информации, полученной в Ставке, он сделал обстоятельный доклад о военно-политическом положении Советского Союза и задачах войск Южного фронта.
Я, конечно, не могу припомнить сейчас все, что он говорил, но основное все же сохранилось в памяти. Особый упор был сделан командующим на то, что победы наших Вооруженных Сил, одержанные в зимней кампании 1942/43 г., положили начало коренному перелому в ходе Великой Отечественной войны. Подчеркивалось также, что это результат усилий всего советского народа, свидетельство дальнейшего укрепления экономического, политического и военного могущества Советского Союза. Благодаря правильной политике Коммунистической партии военно-хозяйственный потенциал страны поднялся на такой уровень, при котором Вооруженные Силы смогут получить все необходимое для разгрома фашистской Германии.
После такого вступления тов. Толбухин подошел к карте, показал и подробно охарактеризовал группировку советских войск.
- Контрнаступление советских войск, начавшееся в районе Курска, должно в ближайшее время перерасти в общее наступление на широком фронте, - заявил он. - В плане этого стратегического наступления перед Южным фронтом стоит ответственная задача - разгромить донбасскую группировку противника и освободить Донбасс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93