(52-я полковника Мошляка вместе с танкистами генерала Кириченко — юго-восточнее города Ямполь, 6-я генерала Смирнова — в районе Великой Косницы, где ведет уже разведку Днестра.
Несколько отстала, правда, 5-я дивизия полковника Афонина. Ее сосед слева — 21-й корпус, наступая в направлении Рыбницы, встретил упорное сопротивление противника. Это сразу же сказалось и на темпах продвижения 5-й дивизии. К тому же Афонин не знал, как обстоит дело в 6-й и 62-й дивизиях. Штаб корпуса почему-то не успел проинформировать.
Афонину приказано использовать успех правого соседа, уплотнив боевые порядки ближе к нашему центру. Положение стало исправляться. Надо полагать, что и эта дивизия тоже скоро выйдет на рубеж Днестра.
— У них отстал артиллерийский полк. Застрял сразу же за Южным Бугом, сообщил командующий артиллерией корпуса полковник Корецкий.
Эта наша общая беда — плохие дороги и распутица — преследовала нас еще с Корсунь-Шевченковской операции. Теперь же, когда весна полностью вступила в свои права и все поплыло, мы наступали буквально по поле в грязи, толкая застревавшие боевые и транспортные машины. И все же нельзя было допустить, чтобы распутица помешала нам с ходу «перепрыгнуть» через Днестр.
Мы решили обсудить, как, за счет чего добиться этого. Общее мнение выразил мой заместитель по политчасти полковник Смирнов.
— Кричать «ура» прежде времени не будем, — сказал он, — но что Днестр перепрыгнем сегодня-завтра — это точно. Люди так настроены.
В войсках корпуса уже велась соответствующая разъяснительная работа. Наша новая задача — действовать на правом фланге боевого построения 4-й гвардейской армии и сделать все от нас зависящее, чтобы ускорить освобождение Советской Молдавии. Гитлеровцы надеются, укрывшись за Днестром, собраться с силами, и мы должны сорвать этот план. Быстрая и успешная переправа через Днестр — первый камень в фундамент будущей победы.
— Десяток рек за спиной, — сказал корпусной инженер подполковник Сирюк, понимая, что многое зависит от расторопности и сметки саперов. — И все преодолели на подручных средствах. Так что поднаторели. Саперы уже кое-что делают…
Андрей Петрович не бросал слов на ветер. Мы ему верили.
Обговорив неотложные дела, решили съездить в Великую Косницу, на Днестр. Надо было действовать, пока противник не опомнился. Со мной поехали старшие офицеры штаба и управления. Полковник Забелин остался, чтобы подготовить переезд командного пункта вперед. Пока мы ездим, он возьмет управление корпусом в свои руки.
Случалось мне вот так оставлять командный пункт и в куда более сложной обстановке, но никогда я не беспокоился за свой тыл. Забелин был вдумчивым, серьезным начальником штаба. Не любил ни хватать на лету, ни приказывать в такой манере. И в то же время, когда нужно, действовал быстро и решительно. Все сведения, поступавшие из войск, тщательно проверялись, прежде чем отправиться в дальнейший путь. Вот и сейчас Забелин не успокоился, пока не удостоверился, кто, где и когда вышел на Днестр.
Вскоре мы уже были в Великой Коснице. Это большое село стоит над крутым, обрывистым берегом Днестра. Пожалуй, это один из редких случаев, когда на территории, которую проходил корпус, левый, наш, берег реки оказался лишь незначительно ниже правого. На участке от города Сороки до Каменки Днестр делает несколько изгибов, вдающихся в нашу сторону, что весьма выгодно при подготовке переправы.
На берегу мы встретились с командиром 6-й дивизии генералом М. Н. Смирновым. Комдив он молодой, ровно год, как командует соединением, однако, имея большой строевой стаж и хорошую военную подготовку, управляет им уверенно. Отличается умением обращаться с подчиненными. Никогда не обидит человека, никогда не перейдет грань, за которой командирская твердость становится грубостью. Интересна его судьба. Сын священника, он окончил в 1917 году семинарию. Но на переломе эпохи, когда каждый русский интеллигент решал вопрос, с кем идти, пошел с народом. Вступил в Красную Армию, стал кадровым военным.
На днях Смирнов сильно простудился, поэтому вид имел, мягко говоря, неважный, однако о госпитализации и слышать не хотел. Мне понятно было его состояние. Я тоже пережил нечто подобное. Буквально накануне нашего долгожданного наступления под Сталинградом 19 ноября 1942 года я заболел желтухой. Ну как покинешь дивизию в такой момент? Пришлось перенести болезнь на ногах. Поэтому я не докучал Смирнову, не настаивал на его отправке в тыл. Даже не сообщил ничего начальству. Попросил только корпусного врача оказать Смирнову нужную помощь. Впрочем, была, может, тут и эгоистическая нотка — не хотелось расставаться с ним. Так же, как и ему с дивизией.
Результатом нашего короткого разговора со Смирновым было решение форсировать Днестр. Началась деятельная подготовка. Разослали людей, чтобы собрать у местных жителей все, что они могут дать и что можно использовать в качестве подручных средств. Изучали берега, течение реки, подходы к ней. Неожиданная подмога способствовала успешному решению этой задачи.
— Может, помогу чем, товарищи начальники? — подошел к нам с таким вопросом местный житель, мужчина лет шестидесяти, назвавшийся Федором Лаврентьевичем Старишем.
— Для нашего дела одного человека мало, отец, — ответил корпусной инженер подполковник Сирюк.
— А ежели не один? Ежели с лодочкой?
— Это уже лучше.
— Нас тут много, рыбаков. До войны пограничников рыбой снабжали. Могу собрать бригаду.
— И все с лодками?
— Можно и с лодками, — весело ответил Стариш.
Через час командир 6-й дивизии уже имел в своем распоряжении бригаду рыбаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94