С барабанным боем, под звуки труб и с песнями огромный обоз двинулся в путь. Почти все жители Орска собрались по обеим сторонам караванного пути. Обоз из телег и войск полз по необозримой волнистой степи, как огромная змея.
Сначала следовал авангард, состоявший из казаков; затем шла пехотная рота, сопровождаемая артиллерией; за ними двигались телеги, груженные бревнами, досками, инструментами, домашним скарбом, простой мебелью и тысячью мелочей, столь необходимых в большом хозяйстве. За телегами шло множество верблюдов с погонщиками, нагруженные провиантом, кибитками и джуламейками. За ними гнали стада убойного скота для пропитания войск. Часть казаков ехала по обеим сторонам обоза, остальные следовали в арьергарде. Барабанный бой, песни солдат и казаков, скрип телег, крики погонщиков, мычание и блеяние быков и овец, веселый лай собак - все это составляло чрезвычайно интересную звуковую картину.
В нескольких верстах от Орска колонны разделились: моя, при которой еще некоторое время находился шеф, двинулась на юг, вверх что реке Орь, в то время как вторая колонна, под командованием капитана Рыльцова, взяла направление на восток, к реке Туртай.
Генерал-лейтенант Обручев наконец попрощался со мной, пожелал мне успеха и поехал обратно в Оренбург через Орск.
Итак, я предпринял четвертую экспедицию в киргизские степи, на этот раз чтобы оставить там рукотворную память о себе. Я не буду здесь повторять описание ежедневных переходов. Достаточно оказать, что я взял направление на юг и юго-восток, вверх по Ори, а оттуда, оставив оправа Мугоджарские горы, вниз по Иргизу. Каждое утро караван выступал с рассветом, до 11 часов проходил 25-30 верст и останавливался на игривая на берегу речки или озера. Располагались большим квадратом, три стороны которого составляли башкирские телеги. Так мы оставались до следующего утра. Люди и особенно упряжные лошади отдыхали. В самом лагере было ежедневно много работы: то необходимо было отремонтировать колесо или ось, благо среди солдат и казаков были кузнецы, столяры, плотники, слесари и другие ремесленники, то накосить травы лошадям; некоторые ловили большими сетями рыбу, другие занимались стиркой или охотой на диких уток и прочую дичь - короче, ежедневно в лагере было очень оживленно, как и во время переходов по необозримой степи. Стояла великолепная погода, если не считать того, что прошло несколько сильных гроз. Люди были всегда бодры и веселы, потому что русский солдат - лучший в мире. Если он видит, что начальник хорошо с ним обращается; если его обеспечивают всем, что полагается ему по праву, т. е. он ежедневно получает хороший мясной суп (щи), кашу, хлеб или бисквит и т. д. и три раза в неделю стакан водки; если он к тому же видит, что мучения его не напрасны, то он пойдет за своим начальником в огонь и воду и привязывается к нему детской любовью.
После четырнадцатидневного марша без дневок я прибыл в район нижнего течения реки Иргиз, где мне было поручено выбрать наиболее выгодную точку для основания Уральского укрепления.
Я оставил колонну отдыхать на упомянутой реке, в урочище Айри-Кизил, под надзором надежного казачьего штаб-офицера, а сам с сорока казаками, офицером, двумя топографами и легкой пушкой отправился обследовать окрестности.
Во время экспедиции 1841 г. мне запомнилось одно место, холм Жар-Молла, на высоком, правом берегу Иргиза, господствующий над местностью; он был виден издалека по четырем или пяти высоким могильникам. Я направился туда, пересек по мелководью Иргиз, нашел Жар-Молла (этот район находился примерно в 400 верстах от Орска) и велел сделать подробную съемку. В течение двух дней мы обследовали все окрестности в поисках более подходящего места, но напрасно.
Течение Иргиза здесь медленное, но он не подвержен неожиданным разливам. Разливается река только весной, когда тают снега; правый берег очень высокий и обрывистый, в то время как с левой стороны простирается необозримая степь. Холм Жар-Молла полого спускается к югу, так что со всех сторон был отличный обзор. Почва - глина и песок вперемешку с солью. На берегах больших озер, расположенных неподалеку от холма, я обнаружил много камыша, который можно использовать как топливо, и соль. Здесь было практически все необходимое для основания форта и поселения.
После трехдневного отсутствия я вернулся к колонне, известил войска, что нашел место для будущего жилья, и меня приветствовали громким "ура!". На следующее утро колонна двинулась на восток. Я выбрал удобный брод, чтобы переправиться на правый берег, приказал остановиться поблизости от вышеупомянутого киргизского захоронения. В то время как люди готовили пищу и отдыхали, я отправился к предполагаемому месту строительства форта, взяв с собой находившихся при мне офицеров-инженеров, двух топографов и нескольких казаков, вооруженных пиками. В сопровождении штаб-офицеров, казаков, башкир и пехоты я еще раз внимательно осмотрел местность и велел отметить пиками размеры нового укрепления; затем я наметил длину стен и двух бастионов (круглых); бастионы должны были возвышаться над расположенными по диагонали углами форта, чтобы с них можно было простреливать соответствующие стороны; измерил землемерной цепью линии могил, отметил их с помощью палок и деревянных кольев и вернулся в лагерь.
Поскольку численность гарнизона была определена в 400 человек и, кроме того, в моем распоряжении находилось несколько сот башкир, сопровождавших обоз, для насыпки запроектированного вала имелось свыше тысячи рабочих рук. 6 июля гарнизон с песнями вступил на строительную площадку и построился в каре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154