Между тем с курьером пришло сообщение, что там среди лошадей свирепствует сибирская язва и более половины казачьих коней пало. Капитан Рыльцов, строивший форт, выехал нам навстречу и подтвердил это печальное известие. Мы расположились в версте к западу от нового укрепления, чтобы наши лошади не заразились, и отправились в него пешком.
Укрепление было сооружено на холме, отлого спускавшемся к реке Тургай и удаленном от нее на версту. Генерал Обручев и я сошлись во мнении, что форт далеко отстоит от воды. Зимние квартиры были большей частью закончены. Они представляли собой выкопанные в земле казармы, окна которых находились на уровне земли. Это были своего рода полуподвалы, и я сказал шефу, что зимой здесь начнутся болезни, потому что во время сильных холодов окна в них не откроешь и не проветришь казармы. Мои предположения оправдались, и цинга погубила многих казаков и солдат. Болезнь прекратилась, когда летом 1846 г. были построены новые, наземные казармы из сухого саманного кирпича. Генерал Обручев был, естественно, в плохом настроении, оставил капитана Рыльцова еще на несколько месяцев в укреплении, чтобы закончить строительство; он оставил там и своего врача, так как предвидел, что у того будет много дела. После того как были приняты все меры, чтобы остановить заболевание лошадей, мы покинули это печальное место и направились в Орск. По дороге мы встретили большой транспорт с провиантом и строительными материалами, направлявшийся под началом казачьего майора Лобова в Оренбургское укрепление. Мы проинструктировали его, как уберечь лошадей, транспорт и конвой от инфекции, и после восьмидневного перехода вернулись в начале октября через Орск в Оренбург. Я нашел свою семью в полном здравии, и генерал Обручев был очень доволен мной.
За степной поход и строительство укрепления я был награжден позднее орденом Владимира 3-й степени.
1846 год
Прошла зима, и моя служебная деятельность, некогда ограниченная лишь ежегодными съемками в губернии и в степи, расширилась. Строительство укреплений на Иргизе и Тургае побудило губернатора отправить на Сырдарью экспедицию, чтобы отыскать там удобное место для постройки третьего укрепления на правом берегу этой реки. Начальником экспедиции был назначен капитан Генерального штаба С., и началась подготовка к ее снаряжению. Между тем я обратился к нашему генерал-квартирмейстеру графу Бергу с просьбой прислать мне опытного астронома, чтобы определить несколько астрономических пунктов вдоль линии, особенно в районе Орска, потому что съемки в степи давали основание предполагать, что долгота этой крепости вычислена ошибочно. Затем астроном должен был сопровождать капитана С., чтобы определить в степи и на Сырдарье столько пунктов, сколько будет возможно. Мою просьбу удовлетворили, и в конце апреля прибыл мой старый товарищ по службе в Персии капитан Лемм из топографического корпуса. Он присоединился к экспедиции и то пути действительно передвинул долготу Орска на три версты к востоку, что доказывало точность съемок в степи вдоль линии.
В мае вместе с начальником я отправился в Орск, чтобы проинспектировать два больших транспорта, которые должны были доставить в оба степных форта годовой запас провианта и т. д., а также войска, направлявшиеся туда для смены гарнизона, и чтобы отправить в путь экспедицию на Сырдарью и убедиться, что успех ей обеспечен.
Три большие колонны, двинувшиеся из Орска, снова представляли собой интересное зрелище. Как три чудовищно большие змеи, ползли длинные ряды повозок и вереницы верблюдов по необозримой степи, с грузом для обоих степных фортов. Отряд капитана С. присоединился позднее к уральскому транспорту, чтобы проложить себе путь через Уральское укрепление и по пустыне Каракум к Сырдарье. На правах бывалого степного пионера я высказал свои советы капитану С. и капитану Лемму, а последнему дал еще подробные инструкции о дороге и астрономических пунктах, которые он должен был определить на пути туда и обратно, и Лемм, вернувшись в Оренбург, привез определения 70 пунктов.
После нашего возвращения из Орска в Оренбург генерал Обручев дал мне новое задание. Капитан Рыльцов был послан им в начале мая из Орска с небольшим конвоем и офицером-топографом в Мугоджарские горы, чтобы у истоков Эмбы выбрать выгодное место для строительства еще одного укрепления.
Капитан Рыльцов вернулся в конце июня с планом и описанием выбранного им пункта, и теперь генерал Обручев послал меня осмотреть его собственными глазами и выбрать другие, более выгодные, если таковые имеются. Я выехал из Оренбурга в конце июня и отправился в Илецкую Защиту, укрепленную станицу, построенную у знаменитых соляных шахт, о которых расскажу немного подробнее.
Соляные карьеры у Илецкой Защиты. Эти знаменитые соляные карьеры находятся на той стороне реки Урал, в 64 верстах к югу от Оренбурга и примерно :в 6 верстах севернее степной раки Илек, которая образует здесь пограничную линию Киргизской степи. Свое название разработки получили потому, что они находятся недалеко от Илека и в прежние времена были защищены от разбойничьих набегов киргизов земляным укреплением.
В какую эпоху и кем открыта каменная соль, мы не знаем. Известно лишь, что задолго до создания Оренбургской пограничной линии эту соль уже добывали киргизы, как и башкиры, которые совершали ради нее частые набеги в Киргизскую степь. Позднее русское правительство позволило башкирам за небольшой налог добывать и вывозить эту соль. После образования Оренбургской губернии и после того, как в 1753 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154