Она понимала, что враги скоро обнаружат обман и прикончат ее.
Машина миновала деревню, выехала на дорогу. И тут послышался голос Дубенца:
- Ложись, сестрица!
Ершова пригнулась, и автоматная очередь уложила шофера. Машина остановилась. Подбежавшие Осипов и Дубенец прикончили офицеров.
Разведчики забрали у убитых документы, а машину с трупами сбросили в ров. После этого Ершова еще вернулась в деревню за продуктами.
Бесконечен список подвигов этой замечательной патриотки. Я всегда удивлялся ее неиссякаемой энергии. В любую пору дня и ночи она была готова пойти на самое рискованное задание.
С тех пор как у нас появилось радио, жизнь стала куда полнее, содержательней. Исчезло чувство оторванности от Большой земли.
Прибавилось работы агитаторам. Все, что принимаем по радио, они тотчас несут в подразделения. - Одна беда: пока что мы ничего не молем сообщить о себе на Большую землю, так как не знаем позывных армейских радиостанций.
В Старом селе, Хоми, Никулино, Ново-Лосьево и десятках других населенных пунктов наши отряды уничтожили немало гитлеровцев, их техники, вооружения И сейчас, вспоминая те далекие дни, ставшие сегодня историей, я задаю себе вопрос: могла бы наша лесная дивизия действовать успешно, не будь у нас крепкой партийной организации? Никогда! Слова: "Коммунисты всегда и во всем впереди!" - стали у нас законом жизни. Кирилл Никифорович Осипов сказал мне, что он день за днем ведет запись о работе парторганизации и отдельных коммунистов.
- Когда вырвемся из окружения, - заявил он, - сдадим эти записи в Центральный Комитет. Это будет рапорт о мужестве наших партийцев.
В его словах не было бахвальства. В них звучала гордость за свою партийную организацию, за коммунистов, которые всегда и во всем являли боевой пример и вели за собой беспартийных товарищей.
Наши коммунисты не платили членских взносов, мы не всегда имели возможность писать протоколы собраний, но партийная организация жила, действовала и умела привить каждому из нас острое чувство ответственности за свои дела и поступки.
Помню, после первой проверки партийных документов мы постановили, чтобы Осипов периодически проверял, как каждый коммунист хранит свой членский билет или кандидатскую карточку. Это решение неуклонно выполнялось. Стоит ли говорить, как это повышало ответственность каждого из нас, дисциплинировало, заставляло быть особенно бдительным.
В условиях окружения налаживание связей с населением дело далеко не простое. Именно поэтому, отправляя бойцов-коммунистов в разведку, Осипов давал им поручения собирать сведения о местных активистах н заводить с ними знакомства. Потом на партийных собраниях разведчики отчитывались о выполнении таких особых заданий. Благодаря этому мы всегда пользовались поддержкой жителей.
Белорусские крестьянки с охотой выпекали хлеб и через местных активистов переправляли его в подразделения дивизии. Добрые руки советских патриоток не раз стирали и чинили нашим бойцам белье, доставали для раненых перевязочные материалы, одевали наших разведчиков в гражданское платье.
Мы уже прошли много километров, шагами измерили истерзанную врагом землю родной Белоруссии. И если сейчас вошли уже в Берлинский лес и линия фронта находится буквально в нескольких километрах, если подразделения боеспособны, боевой дух бойцов высок и они с нетерпением ждут команды идти в бой, чтобы вырваться из окружения, то во всем этом прежде всего заслуга нашей партийной организации.
Конец июля. Уже несколько дней мы хозяева Бердинского леса.
До нас доносятся отзвуки близких боев. Линия фронта всего в десяти километрах. Приятно сознавать, что недалек час, когда мы сможем вырваться из окружения.
Собрав командиров и политработников, говорю, что подразделениям нужно готовиться к решительным боям. Но предварительно требуется связаться с войсками Советской Армии, действующими на этом направлении, условиться о времени и месте прорыва, о помощи, которую они нам окажут. Самим нам прорваться будет трудно, без артиллерии мы совершенно беззащитны против танков. Кроме того, если не предупредим своих, можем при выходе попасть под их же огонь.
Чтобы установить связь со своими, необходимо пересечь линию фронта. Ясно, что такую задачу легче всего может выполнить небольшая группа. Послал нескольких разведчиков.
Группа нарвалась на засаду. Вернулся только один из посланных.
Надо посылать другую группу. И как раз Осипов просит:
- Разрешите попытать счастья нам с Дубенцом.
Откровенно говоря, мне стало не по себе от мысли, что могут погибнуть оба друга. И Осипов, и Дубенец нам очень дороги. Они основа нашей разведки, ее душа, если можно так выразиться. Рисковать обоими я не мог.
- Не хотите пустить обоих, разрешите мне подобрать другого напарника, настаивал Осипов.
- Ладно. Пусть будет по-твоему,- согласился я.
Своим спутником в этом рискованном походе Осипов избрал капитана Сулеймана Тагирова.
Тагиров родом из Татарии, но говорит по-русски чисто, с едва уловимым акцентом Ему лет тридцать. Он высок, строен, смуглолиц. Очень приятный и общительный человек, опытный командир и бесстрашный разведчик.
Выбор напарника, как и решение Осипова выехать верхом, я одобрил. Пока разведчики переодевались в крестьянскую одежду, я на кусочке тонкого полотна заготовил записку генерал-лейтенанту С. А. Калинину, предполагая, что мы находимся против его 24-й армии. "Примите моих представителей Осипова и Тагирова, - говорилось в записке,- и договоритесь с ними о дальнейших действиях. Генерал-лейтенант Болдин".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84