- Товарищ командующий, чувствуем себя уверенно. Оборона надежная. За прошедшие сутки враг пытался наступать мелкими группами человек по пятьдесят-семьдесят. Особенно усердствует на подступах к Косой Горе. Пытается прощупать нашу оборону, выбрать участок послабее. Что ни день, нервы наши испытывает, психические атаки устраивает. Но все попусту.
Я. С. Фоканов рассказывает о мужестве защитников Тулы, называет фамилии лучших, говорит о том, как тульские рабочие героически воюют и одновременно снабжают войска оружием и боеприпасами.
- Какое настроение в войсках? - спрашивает член Военного совета.
- Настроение боевое.
По природе я оптимист. Даже в самое трудное время меня обычно не покидает вера в лучшее. И тогда, слушая Фоканова, я чувствовал, что скоро нам удастся достигнуть желаемого перелома на фронте.
На 23 часа назначил заседание Военного совета. Это первое заседание с момента моего вступления в командование 50-й армией. Вызвал начальников всех родов войск, нескольких командиров дивизий и полков, политработников. Пригласил руководителей Тульской партийной организации и городского комитета обороны.
Раньше всех приехали Жаворонков, Чмутов и Суходольский, Здороваясь, Жаворонков рассказывает, что за дни, прошедшие после нашей первой встречи, туляки немало сделали, чтобы преградить гитлеровцам путь в Тулу. Рабочие день и ночь трудятся.
- Жизнь в городе идет нормально. Снова электрический свет появился. Население регулярно снабжается продовольствием. Исправно работают лечебные учреждения, почта, телеграф, радио, водопровод, бытовые предприятия. Аккуратно выходит газета "Коммунар", выпускаются листовки,- заключает Жаворонков.
Время приближается к двадцати трем. В комнате, которая служит мне кабинетом, уже тесновато. Большинство из тех, кто явились сюда, прибыли с передовой. Каждому есть о чем рассказать, каждый имеет возможность поделиться мыслями о том, как лучше организовать удар по врагу.
То и дело подхожу к телефонным аппаратам. Звонят из штаба фронта. Вызывает Ставка. Поступают все новые и новые сообщения. Разведка докладывает о передвижении вражеских войск. Зенитчики усиливают огневой отпор на подступах к городу.
Ни на минуту не прекращается напряженная боевая жизнь. И будто половодье, по многочисленным ручейкам она врывается сюда, в штаб.
Точно в назначенное время открыл заседание Военного совета. Все сходятся на том, что положение сложилось тяжелое, но в словах каждого выступающего уверенность в нашей окончательной победе. Товарищи рассказывают о мужестве, проявляемом в бою коммунистами и комсомольцами, об их умении вести за собой массы. Генерал-майор Терешков поведал о героическом подвиге комиссара 1324-го стрелкового полка 413-й дивизии Соловцова.
Гитлеровский летчик сбросил на командный пункт полка бомбу. В результате ее взрыва погиб командир полка Тищенко, было ранено и контужено около пятидесяти бойцов и командиров. Все они, в том числе и контуженный комиссар Соловцов, укрылись в образовавшейся большой воронке.
Вскоре вражеские автоматчики окружили советских бойцов. Один из гитлеровцев, подобравшись поближе, бросил в воронку гранату. Погибла еще часть людей. Соловцову оторвало кисть руки, осколком выбило правый глаз. Но и это не сломило волю комиссара. Он поднял в атаку всех способных держать оружие. В завязавшемся бою герой-комиссар был убит. Но благодаря ему часть бойцов и офицеров сумела вырваться из вражеского кольца.
Мстя врагу за погибших героев, 1324-й полк в этот день уничтожил свыше полка пехотинцев и семнадцать танков противника.
Начальник политотдела армии полковой комиссар А. Е. Халезов сообщил, что в эти дни в партийные организации 50-й армии сотни бойцов и офицеров подали заявления с просьбой принять их в партию. С таким же подъемом армейская молодежь стремится в комсомол.
Затем Халезов прочитал несколько выдержек из этих заявлений. Лейтенант 32-й танковой бригады Морозов писал: "Я не партийный, но жизнь моя принадлежит ленинской партии. В бой пойду большевиком и до последнего вздоха буду уничтожать фашистскую сволочь".
Мы слушаем скупые строки заявлений, и перед нами во всем своем величии предстает советский воин. Его сила в неиссякаемой вере в правоту своего дела, в победу Советской Армии. Нет, врагу никогда не понять этого.
Много лет спустя, уже после войны, мне довелось прочитать статью "Московская битва", написанную бывшим начальником штаба 4-й гитлеровской армии генералом Блюментритом. Он писал: "Житель Востока (читай Советского Союза. -И. Б.) многим отличается от жителя Запада. Он лучше переносит лишения, и эта покорность порождает одинаково невозмутимое отношение как к жизни, так и к смерти".
Блюментрит и многие его коллеги по войне - пресловутые "знатоки человеческих душ" - жестоко просчитались в оценке советского человека, советского воина. Он презирает смерть вовсе не потому, что ему безразлично, жить или умереть, а именно потому, что больше себя любит свой народ, свою страну.
Было далеко за полночь, когда заседание Военного совета закончилось. Получив конкретные указания, участники разъехались по своим боевым постам. Остаток ночи им предстоит провести в частях, в подразделениях, на передовых позициях - там, где решалась судьба города.
Ко мне зашел полковник Аргунов.
- Шестьдесят немецких танков с мотопехотой, наступая из района Мордвес в юго-западном направлении, заняли Мокрый Кор и вышли в район Теляково, Щепилово,-доложил он.- На стыке сорок девятой и нашей армий сорок третий армейский корпус противника к исходу дня занял Маныпино, Клешню и Никулино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84