Он до такой степени нуждался в опоре, что как в этом, так и во многих последующих случаях он поддавался влияниям, противным его лучшим намерениям, со стороны лиц, обладавших более сильной волей.
Столь злосчастное начало нового царствования вызвало чувство уныния у всех мыслящих русских, тогда как ужасное несчастье, разразившееся на коронационных торжествах в мае 1896 года, было истолковано суеверным народом как дурное предзнаменование для будущего. Благодаря неумелым распоряжениям со стороны ответственных властей, огромная толпа, собравшаяся на том месте, где должно было происходить распределение обычных подарков, была охвачена паникой, и в давке, возникшей вследствие этого, было задавлено до смерти от трех до четырех тысяч человек. Следующий инцидент, сам по себе ничтожный, произвел, однако, по словам г. Извольского, глубокое впечатление на его величество. Когда император, на которого была надета императорская корона и мантия, подходил к алтарю, чтобы принять миропомазание, застежка надетого на него ордена Андрея Первозванного развязалась, и орден упал к его ногам. Будучи от природы склонен к фатализму и суеверию, его величество счел это за божеское предзнаменование грядущего несчастья.
Его первоначальной и основной ошибкой было отсутствие понимания того, что Россия его дней не может быть управляема по тому же способу, как Россия времен Петра Великого. Империя за это время в огромной степени расширилась территориально. Старая политика централизации уже не могла быть проводима. Единственным действительным лекарством было самоуправление. Однако не в характере императора было брать на себя инициативу такой политики или бороться с сопротивлением тех, кто видел в ней уничтожение своих привилегий. Как ни невозможно для него было лично осуществлять контроль над административным аппаратом обширной империи, однако ему пришлось нести ответственность за грехи и упущения бюрократии, которая правила Россией от его имени. И даже тогда, когда после революционного движения, последовавшего за несчастной войной с Японией, была сделана уступка началу народного представительства, управление страной осталось столь же централизованным, как и раньше.
Равным образом и реформированное министерство, образованное в это же время, не было большим шагом вперед. Это не был кабинет в обычном смысле слова. Он был чужд коллективной ответственности, и области ведения каждого из его членов были отделены одна от другой непроницаемыми перегородками. Кроме того, подобно своим предшественникам, и этот совет был составлен из разнородных элементов. Первый председатель Витте был прогрессист, тогда как министр внутренних дел Дурново - крайний реакционер. Естественным последствием было то, что в силу разногласий он никогда не был в состоянии к сплоченному действию. Хотя я лично не доверял графу Витте вследствие его ярко выраженных германофильских взглядов, однако я вполне признаю его заслуги, как талантливого и дальновидного государственного мужа, [оказавшего своей стране неоценимые услуги. Он ввел золотое обращение, он же провел Портсмутский трактат, восстановивший мир с Японией, он побудил также императора обнародовать манифест 17 октября 1905 года, призвавший к жизни Думу. В своей чрезвычайно интересной и поучительной книге "The eclipse of Russia" ("Затмение России") д-р Диллон слишком уж склонен смотреть на вещи через очки Витте. А между тем император и Витте питали друг к другу антипатию, и нелюбовь Витте к своему государю до такой степени определяла его суждения, что в его глазах его величество был совершенно чужд справедливости. Д-р Диллон, прислушиваясь к Витте, как к суфлеру, не находит для императора ни одного доброго слова. Он награждает его всякого рода оскорбительными эпитетами, приписывает ему недостойные мотивы, обвиняет его в вероломстве. Инициатива императора по созыву Гаагской мирной конференции изображается им как попытка завязать глаза австрийскому правительству и дать возможность русскому военному министру втихомолку опередить своего австрийского коллегу. Допуская далее, что император неумышленно вовлек Россию в несчастную войну с Японией, д-р Диллон намекает на его заинтересованность в финансовом отношении в планах Безобразова относительно политического и экономического расширения России на Дальнем Востоке. Как ни мало объяснимо то обстоятельство, что император отдал себя в руки таких советчиков, как Безобразов и Абаза, и даже позволил им направлять ход переговоров по вопросу о лесных концессиях на Ялу, которые были непосредственной причиной окончательного разрыва, однако же его вкусы были настолько просты, что он никогда не мог бы сделать попытки увеличить свои огромные доходы с помощью спекуляции и участия в таком предприятии. Что действительно трудно объяснить, так это его странное доверие к бессовестным авантюристам, которые убедили его в том, что для предотвращения войны необходима твердая и непримиримая позиция.
В доказательство вероломства императора как граф Витте, так и д-р Диллон ссылаются на тайный договор, подписанный императорами Николаем и Вильгельмом в Бьёрке в июле 1905 года, как на акт измены, направленный против Франции. Согласно условиям этого договора, оба императора должны были притти на помощь друг другу всеми своими сухопутными и морскими силами в случае, если один из них подвергнется нападению со стороны другой европейской державы. Этот договор должен был вступить в силу по заключении мира между Россией и Японией, и император Николай должен был после того пригласить Францию присоединить и свою подпись к этому соглашению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134