Ответ пришел быстро и был положительным: Велимович настроен патриотически, к захватчикам относится с ненавистью, его сотрудничество с вражеской контрразведкой исключено.
Приготовили посылку в город: мешок с 20 килограммами тола и мешок с капсюлями и бикфордовым шнуром. Назначили встречу Туркину. Он ждал нас на заснеженном шоссе с полуторкой. Взял мешки и положил их в открытый кузов.
- А не опасно? - спросил я.- Если патрули заинтересуются...
- Они интересуются тем, что запрятано,- объяснил Туркин.- Всю машину бывало обшарят и обнюхают. А что на виду, их не касается: значит, груз пустяковый, легальный.
- Ну-ну,- сказал я.- Вам лучше знать, Всеволод Николаевич. Однако будьте осторожны. За эти гостинцы мигом в СД угодите.
- Довезу! - храбро ответил новый подпольщик и на всякий случай осведомился: - Не взорвутся?
- По отдельности не взорвутся,- заверил я и проинструктировал: - Через некоторое время к Велимовичу придет человек, спросит: "Нет ли у вас подходящего материала для ремонта дома?" Велимович должен ответить: "Материал есть, посмотрите его сами". После этого человек заберет посылку. Повторите пароль и отзыв.
Туркин повторил несколько раз, пока я не убедился, что условные фразы он запомнил в точности и накрепко.
- Больше никаких разговоров с пришедшим вести не следует. Ни о чем не спрашивать, ничего не сообщать. И по возможности ни одного свидетеля! Наши дела не терпят любопытства, болтовни, огласки. Закончим войну - наговоримся досыта.
- Понятно, товарищ командир,- сказал Туркин, сел в кабину и уехал.
Мы с надеждой посмотрели вслед грузовику. Теперь необходимо было передать подпольщикам в Минск адрес Велимовича, пароль и отзыв. И эту задачу я решил выполнить, не рискуя жизнями Воронкова и Гуриновича.
Командир отряда имени Калинина Второй Минской бригады майор Леонид Иосифович Сорока с похвалой отзывался о своем связном Степане Ходыке, проживавшем в селе Озеричине, километрах в тридцати южнее белорусской столицы. Я связался с майором, он пошел нам навстречу, как это всегда бывало между партизанскими вожаками, передал связному приказ выполнять наши задания, а мне сообщил пароль для встречи с Ходыкой: "Мы от Алексея".
Возле Озеричина, в селе Пережире, жила двоюродная сестра оперуполномоченного Гуриновича, бывшая учительница Василиса Васильевна Гуринович. Ее муж и сын с 1941 года воевали в отряде Николая Прокофьевича Покровского "Беларусь", с которым мы встречались и взаимодействовали в первые месяцы нашего пребывания на временно захваченной врагами советской земле. Она давно поддерживала контакты с партизанами, но умело их скрывала, а продуманным поведением и знанием немецкого языка смогла усыпить подозрительность оккупационных властей, с особой ненавистью относившихся к представителям народной интеллигенции. Посовещавшись в штабе, мы рассудили, что Василису также надо использовать для связей с минскими товарищами.
В Озеричино я отправился в сопровождении Воронкова, Гуриновича и группы автоматчиков. На двух санях мы быстро проехали партизанскими дорогами от лагеря до села, нашли дом Ходыки и шепнули хозяину пароль. Степан, внешне неприметный, забитый деревенский мужичок, заросший бородой и давно не стриженный, оказался опытным конспиратором. Он проверил, нет ли за нами "хвоста", расторопно укрыл лошадей в сарае, а нас по одному впустил в избу.
- Об охране не беспокойтесь,- сказал он мне.- Во всех концах села живут свои люди, в случае чего - предупредят. У немцев разведка хитрая, да куда ей до нашей. Нам каждый кустик звонок дает. Значит, вы от Алексея.
- От Алексея. Инструкцию получили, товарищ Ходыка?
- Получил. Делать все, что скажете.
- Василису Гуринович из Пережира знаете?
- Кто ее не знает, учителку-то.
- Не смогли бы привезти ее сюда?
- Почему бы нет. Пусть маленько стемнеет, а то в райцентре Руденске большой гарнизон, всего четыре-пять километров отсюда, так днем они шастают взад-вперед по окрестности, зато ночью и духа ихнего нет.
- Боятся?
- Не то слово, товарищ начальник. От одной лишь мысли о партизанах предсмертные судороги одолевают. Бывало, ворона с ветки вспорхнет в темноте такой устроят ералаш со стрельбою и пуском ракет в черное небо, что все деревни вокруг просыпаются и думают, не Красная ли Армия пожаловала. Нервы у них окончательно пришли в замешательство.
- Особенно после Сталинграда,- вставил Максим Воронков.
- Сталинград у них вызвал повсеместный траур,- подхватил Степан Ходыка.Развесили флаги с черными лентами и сами с лица стали больше на покойников смахивать. Глушат шнапс ящиками, а глаза все одно трезвые и будто нездешние, потусторонние уже. Такое впечатление, что сами по себе поминки справляют.
- Нашел о чем печалиться! - воскликнул Михаил Гуринович.- Кто их сюда звал! За чем пришли, то и нашли! Сотни тысяч трупов у Волги, а по всей нашей земле - миллионы осиновых крестов. Пусть детям своим, внукам и правнукам закажут ходить на Россию войной.
- Чувствуется, что настроение у захватчиков резко переменилось? - спросил я у Ходыки.
- В одночасье,- отвечал Ходыка.- Победный марш сменился похоронным. Трусость выросла, дух упал.
- Хуже всего,- проговорил Воронков,- когда они со страху перед возмездием начинают женщин да ребят малых в избах жечь, из пулеметов косить.
- К сожалению,- сказал я,- до полной победы еще неблизко. И не будем обманываться, что враг сломлен. Сила у него есть и жестокости много, даже больше прежнего. Борьба предстоит отчаянная, злая, смерть за смерть, кровь за кровь.
- Оно так,- подтвердил Ходыка.
Жена Степана вынула из печи закипевший чайник, нарезала серого хлеба по-крестьянски толстыми ломтями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190