Повсюду сжималась жестокая блокада. Лещеня перебил Юрковцева:
- Поздно об этом говорить. Лучше подумаем, как быть дальше.
Я предложил продержаться здесь до вечера, а потом прорываться на запад. Штаб согласился со мною.
Опять началась атака. Отбили и ее. В бою ранило пулеметчика Аркадия Оганесяна.
С наступлением темноты гитлеровцы пошли в новую, особенно яростную атаку, пытаясь захватить полуостров штурмом. И вновь мне пришлось вести в контратаку партизан. На километровом участке обороны мы смяли и отбросили врага. Нашему отчаянному натиску сильно помог Козлов, зашедший с сотней автоматчиков в тыл немцам.
Воспользовавшись моментом, соединение двинулось сквозь прорванную блокаду на запад и под утро 9 июня остановилось на дневку в заболоченном лесу в 4 километрах от деревни Лавы. Восемь суток боев сказались. Партизаны уснули мертвецким сном. Прорыв был удачен, весь день нас не беспокоили каратели, даже авиация не прилетела. Отлично вышли из смертельного кольца!
Штаб решил увести соединение в Гресский лес, а по пути разгромить вражеский гарнизон в Лавах. Ночью все отряды заняли рубеж атаки. Гитлеровцы упорно сопротивлялись, но через тридцать минут оставили деревню и бежали в Старые Дороги.
Пока мы двигались в Гресский лес, разведка выяснила, что немецкие войска покидают партизанскую зону. Это означало, что карательная экспедиция закончилась, не принеся и в последний раз успеха германскому оружию. За дни блокады партизаны соединения потеряли около 100 человек убитыми и столько же ранеными. Потери гитлеровцев были приблизительно в десять раз больше. Сильно пострадали от карателей жители деревень партизанских районов.
Штаб распустил по домам мирное население, спасавшееся под нашей защитой от фашистских изуверов, а партизанские части разошлись по своим базам.
10 июня мы прибыли в свой зимний лагерь. Полуразрушенные землянки, воронки от бомб и снарядов, целый гараж сожженных карателями трофейных легковых и грузовых автомобилей. Бойцы принялись за работу.
Из болот на свое прежнее место перевели семейный лагерь. В нем никто не пострадал, все выглядели здоровыми и веселыми.
Возобновился выпуск "Минского большевика", состоялось партийное собрание, на котором кандидатами в члены партии были приняты Рахматулла Мухамедьяров, Павел Рулинский и Даниил Сорин, а в члены партии - Василий Каледа. К выходу на железную дорогу готовились группы подрывников. Словом, налаживалась нормальная партизанская жизнь.
Однако через несколько дней радист Яновский принял из Москвы приказ, который в корне изменил наши планы.
Изгнание
Приказ из Центра.-В походной колонне.- Встреча с гвардейцами.- Дорога в Минск.- Парад партизан.- Доблестные патриоты
Прочитав радиограмму, я не удержался и радостно воскликнул:
- Замечательно!
- Что именно? - поинтересовался замполит Сермяжко.
ВСТАВКА 454 страница (временно отсутствует)
шлого года Минский подпольный горком КП(б)Б. Вся деятельность партизан проходила под постоянным руководством партийных органов, Центрального штаба и наркомата.
В связи с рейдом на запад горком освободил меня от руководства подпольными группами в Минске и других городах области. Я передал секретарям списки подпольщиков и связных, пароли и явки.
После совещания мы объявили бойцам о приказе Москвы. Окончилась партизанская битва на родной земле! Парни, прошедшие огонь, воду и медные трубы, азартно выкрикивали:
- Даешь Пруссию!
- Войдем в Берлин!
По этому радостному случаю я разрешил начхозу Иосифу Иосифовичу Коско организовать праздничный ужин с вином.
Три ночи подряд на площадке близ деревни Обчее мы принимали грузы с самолетов, присланных Центром. Нам сбросили боеприпасы, одежду, обувь, мясные консервы, рис, табак, сахар, свежие московские газеты, пистолеты, автоматы и ручные гранаты.
В поход решили взять 500 бойцов, самых молодых и крепких. Остальных я поручил Дмитрию Кузнецову. На его же попечении был семейный лагерь.
- Вреди отступающим гитлеровцам чем можешь,- сказал я на прощание лейтенанту,- соединяйся и взаимодействуй с армейскими частями. Встретимся после победы.
В распоряжении горкома остались для связи с минским подпольем Краснитский, Мурашко, Матузов и многие другие, ушедшие из города на базу отряда под угрозой ареста фашистскими палачами из СД и абвера.
Тепло простившись со всеми, походная колонна покинула лагерь. Группу разведчиков вели хорошо знавшие местность Юлиан Жардецкий и Павел Рулинский. Ночью перешли шоссе Минск - Слуцк и через 40 километров оказались в лесах Копыльского района. Здесь повстречались с разведкой из бригады Шестопалова, а вскоре к нам приехал и сам комбриг. Он рассказал о положении в этой зоне и выделил спецотряду проводников.
На привале настроили рацию и приняли сообщение Москвы о летнем наступлении Красной Армии в Белоруссии.
- Скорей на запад,- весело сказал Сермяжко.- Не то окажемся в тылу у своих!
Кто из лесных воинов в эти долгие месяцы не жаждал скорее встретиться с частями Красной Армии! Но теперь патриотический долг вел нас в Пруссию, чтобы там приложить опыт, накопленный в белорусских пущах. Все рвались вперед, не обращая внимания на тяжелую поклажу, труднопроходимые дороги, на стертые новыми сапогами ноги и вечную походную усталость.
За три дня мы дошли до Немана и на его зеленом берегу остановились на привал. Мне вспомнилось, как мы форсировали эту реку в 1924 году после дерзкой Столбцовской операции. И вот спустя 20 лет я снова в тех же местах и опять должен попасть со своими бойцами на западный берег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190