Несколько дней назад он, израсходовав боеприпасы, пошел на таран. Враг был уничтожен, но и самолет Павловича получил серьезные повреждения...
Евгений вскочил на крыло самолета и, подавая пакет, сквозь шум мотора крикнул:
- Возьми, потом отдашь!
- Что здесь?
- Комсомольский билет, удостоверение... Сохрани! А я на переправу, вплавь через Керченский пролив.
Вот тут-то я и вспомнил рассказы о боях на реке Халхин-Гол, о нашем земляке дважды Герое Советского Союза Сергее Грицевице, который на таком же одноместном самолете И-16 вывез офицера Забалуева, оказавшегося в беде.
- Нет! - отвечаю Павловичу. - Прячь документы в карман.
- Что? Брать не хочешь?
- Возьму, но только вместе с тобой. Быстро выскочив из самолета, я крикнул, показывая рукой на кабину:
- Залезай быстрее, только смотри зажигание не выключи. Протягивай ноги вдоль фюзеляжа за бронеспинку, а голову положишь мне на колени.
- Сумеем ли вдвоем, Николай?
- Не медли, залезай быстрее!
Спустя несколько секунд наш И-16 уже бежал по аэродрому. Он долго не хотел отрываться от земли. Однако в конце взлетной полосы "ишачок" в последний раз стукнулся колесами о землю и плавно повис в воздухе. Шасси убрать уже не было никакой возможности. Мы вышли к морю и на высоте пятьдесят метров полетели на восток, на новый аэродром.
Командир эскадрильи заметил, что самолет шел по маршруту с неубранными шасси. Когда я приземлился, он хотел сделать мне замечание, но, увидев, что мы вылезаем из кабины вдвоем, сказал:
- Молодец, Николай, так должен поступать каждый из нас.
- Я горжусь тобой, - растроганно проговорил Женя Павлович, обнимая меня.
А я гордился Евгением, который несколько дней назад таранил фашистского стервятника.
Нашу беседу прервал внезапный залп зениток. На высоте около двух тысяч метров, пересекая аэродром, уходили на запад два бомбардировщика Ю-88. Находящийся в воздухе молодой летчик сержант Георгий Кончин бросился вдогонку. Пулеметы на его истребителе вскоре смолкли. И тогда Кончин пошел на таран. Вот он уже вплотную пристроился к "юнкерсу", но его внезапно отбросило воздушной струей. Оправившись от неожиданности, Кончин снова бросился на врага. Несколько раз он пытался отрубить ему хвост, но безуспешно. При одном из подходов вражеский стрелок дал очередь по "ястребку" и сбросил гранату на парашюте. В лицо сержанта попало более двадцати осколков. Истекая кровью, он напряг все силы и благополучно посадил самолет на аэродроме.
Когда мы подбежали к израненной машине, летчик был без сознания. Ему тут же оказали первую помощь и отправили в госпиталь...
Осенью 1942 года лейтенант Кончин вернулся в полк и мужественно сражался до окончания войны.
К ноябрю на моем счету стало двести сорок боевых вылетов, а наша часть за отличные боевые действия была удостоена высокой награды - ордена Красного Знамени.
Мы получили новые самолеты Як-7б и направились на фронт в район Курска. Полк включен в 203-ю истребительную авиадивизию, которая должна обеспечивать боевые действия 1-го штурмового авиационного корпуса.
...Каждый день крепнет наша дружба с "воздушными пехотинцами". Мы летаем со штурмовиками с одного аэродрома. Это дает широкие возможности для личного общения, часто собираемся на разборы полетов, где отрабатываются вопросы взаимодействия на маршруте, над целью и на случай нападения истребителей противника. Эти разборы - лучший способ для обобщения и изучения боевого опыта.
Припоминаю, как тепло и сердечно благодарили нас штурмовики за хорошее прикрытие. В свою очередь мы, истребители, говорили, что сопровождать тех, кто умеет взаимодействовать, - одно удовольствие. В этом отношении особенно выделялись группы, ведущими которых были Б. В. Мельников, М. И. Степанов, М. П. Одинцов, А. М. Глебов, Г. П. Александров и другие.
Нанося сильные удары по наземным силам врага, летчики этих групп в любых условиях умело сохраняют строй и нередко вместе с нами вступают в бой против немецких истребителей и бомбардировщиков.
12 июля состоялся бой двенадцати "ильюшиных", возглавляемых майором Мельниковым, с большой группой "юнкерсов". Мы прикрывали штурмовиков четверкой "Яковлевых". Когда "илы" обрушили свой удар по заданной цели, земля предупредила по радио о том, что к переднему краю идет несколько десятков бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Мы решили не отступать. Штурмовики пошли в атаку на "юнкерсов", а наша четверка во главе с капитаном Николаем Дунаевым напала на истребителей прикрытия.
Бой носил ожесточенный характер. Воздух, казалось, кипел от огня пушек и пулеметов. Мы одержали победу. Штурмовики сбили восемь самолетов противника, а девятый пришелся на долю нашего ведущего Николая Дунаева. Успех был обусловлен тем, что летчики-штурмовики вступили в бой не поодиночке, не разрозненными силами, а всей группой, и тем, что мы постарались сделать все, чтобы сковать истребителей врага боем, не дать им возможности обрушиться на наших братьев по оружию.
Бывают у нас и промахи. Так, прикрывая группу "илов" Н. В. Горбачева, мы допустили ряд ошибок. На земле, кажется, все было разработано и предусмотрено, а в воздухе вышло иначе. Уже в районе цели, когда была произведена атака и штурмовики начали сбор, один самолет отстал от группы. И в это самое время появляется пара Ме-109. Увидев отставший самолет, они сразу кинулись на него. Принимаю решение: прикрыть Ил-2. Но в это время из-за облачности появилась десятка истребителей. Силы наши уже были распылены, и, пользуясь этим, одна группа немцев немедленно атаковала шестерку "яков", а другая - штурмовиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133