Иеро осторожно сложил жезл и
отложил его в сторону.
Далее - нож. Это был обычный короткий нож в кожаных ножнах, которым
недавно пользовались - кровь на лезвии еще не совсем подсохла. В нем,
очевидно, не было ничего странного. Иеро вычистил нож и тоже отложил его в
сторону, предварительно убедившись что на нем нет никаких символов.
Теперь он рассматривал круглый предмет, показавшийся вначале
маленьким компасом. Многие его товарищи, да и вообще большинство людей,
все еще пользовались компасами, но только не Иеро. У него было врожденное
чувство направления и еще в школе он много раз выигрывал споры, пользуясь
им: Иеро завязывали глаза и он всегда точно указывал стороны света.
Сразу же стало ясно, что это если и компас, то таких компасов он
раньше не видел. На нем не было обычных для таких приборов пометок: сторон
света и промежуточных делений. Вместо этого под стеклом было нечто вроде
круглого колеса. На нем через равные промежутки были нанесены совершенно
незнакомые Иеро символы - ни цифры, ни буквы. На колесе был круглый
светящийся шарик, который мягко покачивался, когда он вертел коробку в
руке, совсем как воздушный пузырек в измерителе уровня плотника. Иеро
снова внимательно рассмотрел символы. Четыре из них были больше по размеру
и располагались как стороны света в настоящем компасе. Он попытался
сориентировать эту штуковину на своей карте так, чтобы один из символов
совместился с севером. Но светящийся пузырек тем не менее не стал
указывать на север или на другое главное направление! "Если эта проклятая
штука не компас, то что?" - Иеро неохотно сунул предмет обратно в мешочек
и отложил в сторону, чтобы затем осмотреть его еще раз.
Напоследок оставался сверток желтоватого, похожего на пергамент
материала. Он попытался на пробу оторвать кусок и увидел, что тот рвется,
но с большим трудом. Конечно же, это была не бумага и не пергамент, а
какой-то синтетический материал. Ничего подобного он ранее не видел.
Большинство бумаг были плотно исписаны от руки мрачными красноватыми
чернилами, неприятно похожими на засохшую кровь, особенно сейчас, когда
свет дня быстро угасал. Как и пометки на той штуковине вроде компаса, они
ничего не означали для Иеро. Но большая часть одного листка была отведена
под карту и его-то Иеро изучал с особой тщательностью. В основном эта
карта соответствовала его данным. Там было нанесено Внутреннее море, и,
как он решил, несколько знакомых дорог, ведущих на север. Во всяком случае
совершенно точной была главная западно-восточная дорога, ведущая в Отва.
Однако, смысл большинства пометок был совершенно неясен, особенно на юге.
Похоже, реки и болота наносились точно так же, как и на его карте, и он
почувствовал, что эта карта может сослужить ему добрую службу. Многие
пометки дразнили воображение. Иеро был почти уверен, что кое-какие из них
указывают на руины допогибельных городов, потому что несколько таких мест
было отмечено на его карте в тех же позициях. Но на чужой карте их было
много больше, как, впрочем, и вообще было много странного.
В конце концов он отложил свиток и приготовил себе постель, выкопав
углубление для бока и плеча, и развернул скатку. Без всякого приказа Клац
теперь пасся ближе к островку и его хозяин знал, что ему теперь не
придется тревожиться ни о каких ночных опасностях, по крайней мере
физических. Медведь еще не вернулся, но Иеро еще раньше обсудил с ним
направление дальнейшего движения и был уверен, что Горм присоединится к
ним, когда ему заблагорассудится. Иеро со вздохом свернулся калачиком и
моментально заснул, а на западе уже догорали последние лучи заходящего
дня.
Его разбудили легкие, холодящие лицо, брызги дождя. Было очень темно,
с востока плыли тяжелые тучи, неся влагу далеких морей. Иеро собирался
натянуть капюшон и снова заснуть, но тут ему в нос ударил запах мокрой
шерсти. Рядом стоял Горм и всем своим видом требовал внимания.
"Что-то приближается в ночи, возможно больше, чем один, но один -
наверняка! Нужно отправляться в путь, который мы обсуждали и
запланировали. Слушай!"
Человек сел и напряженно прислушался. Он понял, что и Клац стоит
совсем рядом, также наставив уши в дождливую ночь. Вначале он услышал лишь
плеск дождя и журчание ручья. А потом далеко на западе, почти на самом
пределе слышимости, он различил некий звук.
Это был высокий пронзительный вопль. Он дважды прорезал тишину, а
затем осталось только насторожившаяся ночь. Но ни человеку, ни зверям не
требовалось повторения. В этом крике была скрытая угроза, от которой
волосы на спине встают дыбом. Охотник напал на след. В этой ситуации у них
не было времени обсуждать, чей след имеется ввиду, кто бы ни кричал.
Появились давно ожидаемые преследователи и пора было в путь.
Для опытного путешественника, вроде Иеро, свернуть лагерь было делом
одной минуты, включая упаковку. Вскочив в седло, он проверил, легко ли
ходит мачете в ножнах и, усевшись поудобнее, велел медведю отправляться в
путь. Клац трусил за Гормом по мелкой воде. Чувство времени у Иеро не было
таким точным, как чувство направления, но, скорее всего, сейчас было около
двух часов ночи. Часы, как и многие другие древние механизмы, были открыты
заново, но пока они были большими и неуклюжими. Лесные жители калибра Иеро
не нуждались в таких вещах и даже, пожалуй, отказались бы от наручных
часов, будь им таковые предложены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132