Теперь помогал даже Горм. Клац, с помощью лианы, вытаскивал из грязи
нужные бревна, а медведь помогал обдирать ветки. Иеро их обрабатывал с
помощью мачете, а Лючара связывала большие бревна прочными лианами.
Наконец все было сделано. Священник вырезал две двадцатифутовых жерди
и пару грубых весел, на тот случай, если вода станет чересчур глубокой для
жердей. Сам плот был около тридцати футов в длину и пятнадцати в ширину.
Он был невероятно неуклюжим, но, как полагал Иеро, совершенно необходимым.
"Я могу плыть", - послал мысль Клац, робко трогая это строение
огромным копытом.
- Нет, глупыш, - ответил его хозяин. - Опасность таится под водой. Ты
поедешь на плоту.
Только с крайним напряжением всех сил им удалось стащить громоздкую
штуковину с грязи в достаточно глубокую воду, по которой можно было плыть.
Огромный лорс спрыгнул с островка на плот и тот мгновенно ушел под воду,
но Клац стоял спокойно, и неуклюжее сооружение всплыло и закачалось на
поверхности.
Священник встал с жердью на корме, Лючара на носу. Медведь улегся
рядом с Клацем, которому тоже было велено лечь, и каждый из них смотрел в
свою сторону и следил за окружающим.
Иеро изо всех сил оттолкнулся и необычное судно со странным экипажем
скользнуло в кишащую насекомыми тьму. Путешественники направились прямо к
сломанным башням мертвого и разрушенного прошлого.


8. ОПАСНОСТЬ И МУДРЕЦ
Гигантский плот оказался еще более неуклюжим, чем представлялось
Иеро. И все же, призвав на помощь терпение, его можно было заставить плыть
вперед. Главную проблему составляли обширные поля переплетшихся между
собой растений, плавающих на поверхности воды. Иеро приходилось нагибаться
и прорубать в них проход мачете. В конечном счете он крепко привязал
мачете к концу жерди.
Теперь резать растения стало легче и он мог не бояться, что кто-то
схватит его за руку из-под воды, когда он далеко высунется за край плота.
"Что-то плохое рядом! - неожиданно раздался мысленный голос медведя,
- Не человек, что-то другое, оно мыслит и - не мыслит."
Иеро и Лючара отложили свои жерди. Большой плот лениво проплыл
несколько ярдов, пока все четверо напряженно вслушивались в ночь и
физическими, и ментальными органами чувств. Но ничего не было слышно,
ничего, кроме почти оглушающего хора лягушек и насекомых, попурри из
кваканья, звона и стрекота, делавшего обычную речь почти неслышной.
"Пропало, - послал мысль Горм. - Плавает быстро, как рыба. Теперь -
ничего нет".
Священник не стал себя обманывать и утешаться тем, что медведь мог и
ошибиться. Бдительность Горма уже несколько раз спасала им жизни. Если его
резкое ментальное восприятие что-то отметило, то что-то там было!
"Мыслит и не мыслит!?" Не было времени попытаться уточнить, что имел
в виду медведь. Обеспокоенный и расстроенный этой неясной угрозой, Иеро
осмотрелся, вглядываясь в неподвижную темную воду, близлежащие здания и
пятна плавающих растений. Он мимоходом заметил, что с огромных плоских
рогов Клаца свисают последние клочья мягкой кожи и скоро лорс сможет
пользоваться ими, как боевым оружием.
В бледном свете луны ничего не двигалось. В конце концов Иеро дал
знак Лючаре и глубоко вонзил жердь в грязь. Громоздкий плот снова
скользнул вперед, направляясь к широкому открытому пространству между
двумя башнями-развалинами. Лягушки заквакали и умолкли, они таращили
холодные глаза с гигантских лепестков лилий на проплывающее мимо неуклюжее
сооружение. Как только плот проплыл, концерт возобновился с новыми силами.
Попав в тень первых полуразвалившихся монолитов, плот столкнулся с
первым серьезным испытанием - грудой переплетшихся каких-то водорослей.
Иеро побежал на переднюю часть плота, настоящего носа у плота не было, и
принялся рубить водоросли своим мачете, привязанным к концу жерди, а
Лючара помогала ему, отталкивая в стороны отрезанные части. К счастью, под
водорослями было глубоко и срезанные, они не доставляли больших
неприятностей. И все же это была тяжелая работа - ведь приходилось
проталкивать плот вперед на несколько ярдов и снова браться за мачете. К
тому же, это было только началом.
Всю ночь плот медленно продвигался вперед. Черные провалы окон и
змеящиеся щели в прогнившей каменной кладке злобно следили за спутниками.
Один раз из такой развалины выпорхнула стая летучих мышей и взвилась к
лику луны. Все четверо так и подпрыгнули, но кроме этого ничего не
происходило, была лишь тяжелая работа.
Дважды они врезались в отмели из густой грязи, незаметные под
водорослями, и им приходилось сдавать назад и искать другой проход. В
лабиринте старого города был извилистый путь. К счастью, каждый раз выбора
у них не было - путь был один. А вот когда они пересекли широкое водное
пространство, Иеро счел, что это остатки древней площади или парка, дно
ушло из-под их жердей. Иеро возблагодарил Бога за то, что тот надоумил его
запастись веслами. Вода была такой спокойной, что и с этими подобиями
весел они добрались до такого места, где жерди вновь нащупали дно.
Как только первые лучи рассвета окрасили небо на востоке, Иеро
взглянул на свою спутницу, принадлежащую к роду человеческому, и они оба
ухитрились улыбнуться. Они были грязны, покрыты потом, на ладонях
образовались волдыри от жердей и, казалось, на теле у них не было и дюйма,
не покрытого укусами гнуса и москитов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132