Когда поцелуй закончился, она спрятала лицо в его куртку. Он
все еще гладил ее по спине, не говоря ничего и невидяще глядя поверх ее
головы в сгущающуюся ночь, не ощущая укусов слепней и москитов.
- К чему это? - раздался приглушенный голос у него на груди. -
Подарок перепуганному ребенку?
- Верно, - согласился он веселым тоном. - Я поступаю так всякий раз,
как только встречаюсь с испуганным малышом. Правда, иной раз и на меня это
действует. Все это даже может понравиться.
Она быстро взглянула на него, подозревая, что над нею подсмеиваются,
но даже в сумерках в глазах Иеро можно было ясно прочитать его мысли. Она
снова прижалась к его груди, будто то, что она увидела, испугало ее. Они
снова помолчали.
- Я люблю тебя, Иеро, - раздался тоненький голосок у его груди.
- Я тоже люблю тебя, - произнес он почти печально. - И я совсем не
уверен, что это хорошо. Более того, я совершенно уверен, что это плохо.
Мне поручили такое важное задание, что, если я его не выполню, может
рухнуть последняя разумная человеческая цивилизация. Нужна мне эта любовь
сейчас, как третья нога. - Он улыбнулся ее вновь появившемуся
разгневанному личику.
- Но я ничего не могу с собой поделать. - Он крепче прижал к себе
гибкое тело. - Победим мы или проиграем, отныне мы останемся вместе. Я
буду гораздо больше беспокоиться, если тебя не будет рядом.
Она прижалась к нему еще теснее, будто пытаясь слиться с ним воедино.
Так они и стояли, позабыв об остальном мире, пока их не разнял мысленный
голос, сама бесстрастность которого делала его сардоническим.
"Человеческие брачные игры действительно восхитительны. Но мы
находимся в слишком опасном месте, чтобы их изучать. В этом-то я
совершенно уверен."
Слова эти подействовали на людей, как ушат холодной воды. Они чуть ли
не отпрыгнули друг от друга. Старательно не обращая внимания на медведя,
сидящего рядом с Клацем посередине плота и смотрящего на них, люди взяли
свои жерди и оттолкнулись в жужжащую, квакающую темноту. Луна еще не
встала, но звезды вышли и ночь была прекрасной.
Снова им предстояла ночь тяжелого труда и неудобств. Они не замечали
никаких признаков опасности, хотя временами у них возникало ощущение, что
появились враги: они бы с радостью восприняли бы это - хоть какое-то
развлечение. Они плыли все вперед и вперед через полузатонувший город,
прорубая себе дорогу в водорослях. Один раз Иеро упал с плота, но тут же
выскочил из воды. С него ручьями стекала грязная вода, но он хотя бы на
мгновение освежился.
Встала луна и им стало легче плыть. Безмолвные черные здания следили
за ними тысячами полуразрушенных глаз. Может быть, они плыли по бульварам
и эспланадам, которые когда-то оживляли шум давно исчезнувших народов. И
они с удивлением заметили, что ясно видят лица друг друга.
- Любовь моя, устало сказал священник, - если я выгляжу хотя бы
наполовину столь же грязным и утомленным как ты, то, должно быть, страшнее
рожи поблизости нет.
- Ты выглядишь гораздо хуже, - ответила она. - Я не стану целовать
тебя до тех пор, пока не соскребу с тебя грязь ножом. - Какой бы усталой
девушка ни была, голос ее звучал любовью и счастьем.
- Погляди-ка на этого проклятого лорса, - хмыкнул Иеро, меняя тему
разговора. - Он отыгрывается на мне за все то время, что я ехал на нем.
И, действительно, Клац спал, лишь шевелились его огромные уши под
рогами, да огромные ноги подергивались под брюхом. Медведь рядом с ним
тоже спал, как обычно не позволяя встать между ним и отдыхом.
- А мы-то считаем, что они сторожат нас. Как нас еще до сих пор не
съели с такими сторожами!
- Я понимаю тебя, Иеро. Но я настолько устала, настолько грязна, что
даже если бы меня съели, я бы почувствовала облегчение. Где мы, как ты
полагаешь?
Плот медленно плыл вдоль того, что когда-то могло быть величественной
авеню. Тесно стоявшие по обеим сторонам здания, были так высоки даже
сейчас, будучи древними руинами, что солнечный свет почти никогда не
касался воды между ними. В результате растений здесь было мало. И вода
казалась гораздо более глубокой: уже около часа они гребли веслами.
Далеко впереди и далеко позади были видны просветы, но сейчас с обеих
сторон их окружали огромные полуразрушенные строения. Во вздымающихся к
небу поросших мхом утесах были заливы и расщелины, затемненные ниши и
пещеры, но общее впечатление было такое, что они находились посреди
обширного каньона. По мере того, как день разгорался, этот эффект
усиливался, а не спадал.
Иеро внимательно огляделся. Потом его взгляд вернулся к одному месту:
он увидел нечто такое отчего по спине пробежала холодная дрожь.
"Лючара! - Его мысленный голос потряс ее так, как не может потрясти
слово, произнесенное вслух. - Не издавай ни звука. Погляди вправо, на
воду, сквозь большую дыру в том здании".
Тусклого света вполне хватало, чтобы очертить то место, с которого не
сводил глаз Иеро. Огромная кирпичная стена или, может быть, гигантские
ворота - трудно сказать - рухнула в далеком прошлом. Вода вливалась сквозь
широкий проем в спокойный пруд нескольких сотен ярдов в поперечнике,
полностью окруженный мрачными и очень высокими строениями, насколько могли
видеть двое путешественников.
Посреди пруда, прямо напротив выхода на водное "авеню", по которому
сейчас плыл плот, прямо из поверхности воды торчал тонкий и высокий
предмет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132