Появление советской танковой дивизии в Алакуртти настолько явно раскрывало содержание и цель Плана, что с этой переброской тянули до 17 июня, а затем - произвели ее в экстренном порядке, побросав в псковском военном лагере десятки танков. И все для того, чтобы танковая армада появилась на финской границе в "самый последний момент".
Отработка этого мудрого и комплексного (безо всяких кавычек) плана началась уже осенью 1940 г., т. е. через полгода после заключения в марте 1940 г. мирного договора с Финляндией. 18 сентября Тимошенко (нарком обороны) и Мерецков (начальник Генштаба РККА) подписали документ No 103203: "Соображения по развертыванию вооруженных сил Красной Армии на случай войны с Финляндией".
Сразу же отметим, что среди этих "соображений" нет ни одного слова о Германии! Безо всякой связи с возможным использованием финской территории немецкой армией советское командование ставит такие задачи: "...вторгнуться в центральную Финляндию, разгромить здесь основные силы финской армии и овладеть центральной частью Финляндии..., одновременно с главным ударом нанести удар в направлении на Рованиеми-Кеми, с тем чтобы выходом на побережье Ботнического залива отрезать северную Финляндию и прервать непосредственные сообщения центральной Финляндии со Швецией и Норвегией..." [16, с. 253].
Главный удар предполагалось нанести по двум направлениям: через Савонлинна на Миккели и через Лаппееранта на Хейнола. И что примечательно в июне 1941 г. именно в центре предполагаемой полосы главного удара, напротив г. Иматра, был сосредоточен 10 МК. А для наступления через Рованиеми на Кеми планировалось развернуть 21-я армию в районе Алакуртти т. е. точно там, где 22 июня 1941 г. выгружали 1-ю танковую дивизию...
Полтора месяца спустя после подписания "Соображений" на встречу с Гитлером в Берлин отправился глава Советского правительства Молотов. Переговоры продолжались два дня - 12 и 13 ноября 1940 г. Из стенограммы переговоров следует, что обсуждение "финского вопроса" заняло добрую половину всего времени! Правда, обсуждение это происходило в форме диалога двух глухих. Молотов, с монотонностью заевшей грампластинки, повторял один и тот же набор аргументов: вся Финляндия по секретному протоколу передана в сферу интересов Советского Союза, поэтому СССР вправе приступить к "окончательному решению" в любое удобное для него время. Гитлер же, все более и более срываясь в истерику, отвечал на это, что он не потерпит никакой новой войны в районе Балтики, так как эта новая война даст англичанам и повод, и возможность для вмешательства, а Германия нуждается в бесперебойных поставках железной руды из Швеции [69, с. 41-47, 63-71]. Стороны ни о чем конкретно не договорились и с чувством глубокого недоверия расстались друг с другом.
Затем наступило 25 ноября 1940 г. В этот день Молотов передал послу Германии графу Шуленбургу проект соглашения об условиях создания Пакта четырех держав, т. е. нацистской Германии, фашистской Италии, милитаристской Японии, "неизменно миролюбивого" Советского Союза [69, с.136]. В тот же день нарком Тимошенко направил командованию ЛенВО директиву о подготовке войны с Финляндией. Первые слова этого документа звучали так: "В условиях войны СССР только против Финляндии (подчеркнуто автором) для удобства управления и материального обеспечения войск..." Далее в директиве ставилась задача "разгромить вооруженные силы Финляндии, овладеть ее территорией... и выйти к Ботническому заливу на 45-й день операции". Хельсинки собирались занять на "25-й день операции". Детальную разработку всех составляющих плана операции требовалось завершить к 15 февраля 1941 г. [16, с. 418-423].
Работа закипела. Уже в марте 1941 года заместитель наркома обороны генерал армии Мерецков провел с командованием ЛенВО многодневную оперативную игру, в ходе которой отрабатывались исключительно наступательные темы. Документальные подтверждения этого были опубликованы совсем недавно, но еще в старые добрые времена официальная "История ордена Ленина Ленинградского военного округа" рассказывала, как "поучительно проходили полевые поездки на Карельском перешейке и Кольском полуострове, в ходе которых изучался характер современной наступательной операции..." Ну а Петсамо советские генералы и вовсе считали почти что Печенгой. Тогдашний начальник штаба 14-й (мурманской) армии Л. С. Сквирский вспоминает, что в феврале 1941 г, узнав о том, что с Финляндией ведутся переговоры о дележе акций никелевых рудников, он очень удивился: "зачем покупать, если мы вскоре и без того возвратим себе рудники?" .
То, что Советский Союз в очередной раз собирался выступить в роли вероломного агрессора, не удивительно. Странно и удивительно другое. Полностью отмобилизованные к концу июня 1941 г. войска ЛенВО (Северного фронта) были уже выведены в районы развертывания, советская авиация продолжала начатые на рассвете 25 июня яростные бомбардировки Финляндии, а наземная операция все никак не начиналась. Почему?
До сих пор наше повествование базировалось на твердом основании фактов и документов.
В этом эпизоде мы переходим на зыбкую почву догадок и гипотез. Читатель имеет полное право пропустить окончание этой главы за "отсутствием улик", но автор не видит никакого другого объяснения бездействию войск Северного фронта в последние дни июня 1941 г., кроме ареста Мерецкова и ухода Сталина с работы.
Война войной, а "органы" работали. Набравшая обороты и почти уже никем не управляемая машина террора и беззакония продолжала захватывать в свои жернова все новые и новые жертвы.
На второй день войны, 23 июня 1941 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73