Я был одним из оперативных агентов Центра Некса, и в мои обязанности
входило останавливать действие всех программ: хороших и плохих,
созидательных и разрушительных. Я должен был позволить зарубцеваться ранам
времени, чтобы древо жизни зазеленело вновь.
Это была стоящая профессия, стоящая всего того, чем приходилось
расплачиваться. По крайней мере, так гласил Устав.
Я пошел вдоль берега, ступая по мокрому песку (так было легче идти) и
старательно обходя лужицы и языки морской пены, оставшиеся после отлива.
Море в этой эре (где-то за шестьдесят пять миллионов лет до новой)
было чисто-голубым и простиралось до самого горизонта. Ни парусов, ни
клубов дыма, ни пивных банок у берега. Длинные валы, приходящие из
восточного океана, который люди назовут Атлантическим, обрушивались на
белый песок с тем же знаком "каррамп-вууш!", которое я слышал в десяти
эпохах. Шелест волн успокаивал. Он говорил о том, как мало значат в жизни
отца Океана дела крошечных существ, суетившихся на его берегах.
Станция находилась в четверти мили, сразу за песчаной косой,
выступающей в море, - небольшое светло-серое строение, прилепившееся на
песке за линией прилива, окруженное зарослями древовидного папоротника и
мха как в декоративных целях, так и для того, что сделать его как можно
менее заметным. Согласно теории, если дикую жизнь привлечет или отпугнет
элемент, чуждый ее среде обитания, в вероятностной матрице могут появиться
незапланированные y-линии, что сведет на нет сотни лет мучительного труда
и сделает карту времени негодной.
Через несколько минут я буду отчитываться перед Нелом Джардом,
темпоральным диспетчером станции. Он выслушает, задаст пару вопросов,
введет данные в компьютер и предложит выпить. Затем последует быстрый и
эффективный сеанс под мыслефоном, чтобы стереть из моей памяти все
потенциально дестабилизирующие воспоминания, связанные с командировкой в
двадцатое столетие. Например, с Лайзой... После этого я несколько дней
буду шататься по станции с другими агентами, не получившими нового
задания, пока не подвернется что-нибудь еще, не имеющее никаких видимых
связей с предыдущим. Я так никогда и не узнаю, почему карга направили
именно туда, где я его нашел, что за дела у него были с исполнителем
третьей эры - черным и какую роль вся эта история сыграла в великой
стратегии Центра Некса.
Возможно, так и должно быть. Программа времени слишком широка,
переплетения его слишком сложны, чтобы их мог охватить человеческий разум.
Поэтому лучше уж не забивать голову тем, что не связано с каждодневными
заботами, и не растрачивать свои умственные силы на тысячи ведущих в тупик
дорог, составляющих жизнь оперативного агента.
Но Лайза, Лайза...
Я выкинул из головы мысль о ней (во всяком случае, попытался это
сделать) и сосредоточился на сиюминутных физических ощущениях: жаркий и
душный воздух, жужжание насекомых, скользящий под ногами песок, струйки
пота, стекающие вдоль спины... Нельзя сказать, чтобы все это доставляло
удовольствие. Но через несколько минут я окажусь в прохладной атмосфере
станции, где меня ждет стимулирующая ванна, горячая вода, настоящая
воздушная постель и звуки тихой музыки...
Я спустился по пологому склону и вошел через открытые ворота под тень
протопальм. Навстречу мне шагали два свободных от работы агента. Я не был
с ними знаком, но они поздоровались со мной с тем небрежным дружелюбием,
которое приобретаешь, когда жизнь твоя состоит из случайных знакомств. Я
выслушал их обычные в этих случаях вопросы о том, трудным ли было задание,
и дал обычные ответы.
Внутри станции воздух был, как всегда, прохладен, чист и стерилен.
Стимулирующая ванна, как обычно, пришлась очень кстати, но я продолжал
думать о другой, чугунной ванне, оставшейся в нашем домике в Буффало...
Поданная еда привела бы в восторг гурмана: бифштекс из рептилии в соусе из
гигантских грибов с гарниром из креветок, салат из клубней мха,
горяче-холодный десерт, изготовленный на основе какой-то немыслимой
поварской технологии... Но все это едва ли могло выдержать сравнение с
лимонным пирогом, покрытым хрустящей корочкой, который так чудесно
готовила Лайза... Воздушная постель была замечательна, но и ей далеко было
до жесткой кровати, стоявшей в жаркой, душной комнате с дубовым полом и
задернутыми шторами помнившей, как прижималась ко мне Лайза...
Джард позволит мне подремать перед отчетом. Это был невысокий,
уставший от забот человек лет сорока пяти с выражением лица, говорившим,
что все уже в этой жизни он видел и что все это не произвело на него
никакого впечатления. Он встретил меня обычной усталой улыбкой и выслушал,
обозревая через окно пейзаж, не менявшийся за пять лет его работы.
Похвалил меня за ленту с программой - карги обычно успевают разрушить
себя, когда их загоняют в угол, но на этот раз мой меткий выстрел в
вычислительный блок помешал ему сделать это. Тонко продуманная игра, в
результате которой мне удалось усыпить его бдительность, удалась. Она
планировалась очень тщательно и была осуществлена с предельной
осторожностью.
Теперь же я чувствовал, что устал от нее, устал от роли, которую
играл, от всей этой проклятой работы...
Понятно, что это был просто временный срыв после выполнения задания.
Как только мне прочистят мозги и я отдохну несколько дней, наступит
избавление от раздражавших укусов неспокойной памяти, и я снова уйду с
головой в дела.
1 2 3 4 5 6 7 8