От кофе она морщилась, консервированным мясом давилась. Что такое
хлеб, она явно раньше не знала, но приняла его безоговорочно и уписывала
за обе щеки. Единственным, что было ей в какой-то мере знакомо, оказались
фрукты.
Уже через час - время нашего обеда - она говорила короткими фразами
типа "Риссия ест", "Мэл ест", "хорошо", "нет", "сегодня", "завтра",
"гулять".
- Нам нужно посидеть дома до темноты, - толковал я. - Это называется:
"пока спадет жара". Мне жаль, что еда тебе не нравится, но здесь
по-соседству больше ничего не купишь. В Майами становится плохо с
продуктами. Хотя девять десятых населения уехало, город не может без конца
жить старыми запасами.
Она кивала, словно понимала, что я говорю. Может, она понимала
больше, чем я предполагал, как улавливают смысл неведомых им слов дети.
Сейчас она сидела перед овальным зеркалом в своей комнатушке,
сооружая и разрушая разные прически из пышных волос. А я меж тем мысленно
разрабатывал план дальнейших действий. Идти в полицию не имело смысла. По
городу валяется так много трупов, что расследованием никто заниматься не
станет: законы военного времени. Пытаясь объяснить все это Риссии, я мерил
шагами конуру, как тигр.
- Здесь много воды и лодок, - продолжал я, - можно попытаться достать
небольшой катер. Этот тип, Сэтис, зажал нашу монетку, ну что ж, пусть
подержит. Может, мертвый моряк был прав, и слоны подо льдом есть, но пусть
пока подождут. Мое любопытство могу удовлетворить и попозже. Сейчас надо
держать путь на север, выбрать спокойный городок в горах и там переждать
климатические катаклизмы.
- Сэтис - нет. Мал и Риссия ходить, сегодня. - Вид у нее был
испуганный, а может, просто озабоченный, поскольку она не могла понять,
что говорю я, и выразить свои собственные мысли.
- Ну, Риссия, попробуй, скажи, - нервничал я. - Кто такой Сэтис?
Почему он послал в погоню за тобой этих бандитов? Откуда ты взялась?
Посмотрев на меня, она покачала головой, словно хотела сказать: все
поняла, но не могу ответить. Я смирился. А может, мне не так уж и нужны
были ее ответы.

Наступили сумерки - время, когда солнце озаряет все таинственным
красно-зеленым светом. Пробившись сквозь пыль, оно осветило комнату,
словно сцену, из угла в угол пролегли длинные тени.
- Я выйду и попробую нанять суденышко, - предупредил я. - Никого не
впускай, покуда не вернусь. Не забудь, у тебя есть оружие, - я вложил
револьвер в ее руку, потом показал, как прицеливаться и нажимать на
спусковой крючок.
- Стреляй, не раздумывая, - продолжал я, - в любого, кто ворвется в
комнату.
За ее милой улыбкой пряталась тревога. Девушке не хотелось оставаться
одной, ей не нравился револьвер, но другого выхода не оставалось ни у нее,
ни у меня.
Внизу я встретил Боба, хозяина "меблирашек", который покосился на
меня как-то подозрительно.
- А ты, я вижу, бороду отрастил, - заметил он таким тоном, словно я
проносил мимо краденые вещи.
- Ты очень проницателен, - ответил я.
- Для этого и снимал комнаты, чтобы в них отращивать бороду?
- А почему бы и нет?
- Что, маскируешься? - Он заговорщицки подмигнул.
- Наоборот, чтобы мои старые друзья меня узнали, - ответил я. -
Понимаешь, раньше у меня была борода. Пару дней назад я собирался занять
деньжонок у одного из приятелей, а он меня отшил.
- Вот как? - рявкнул Боб. - А я хотел как раз предупредить: со
следующей недели повышаю плату за комнаты. - Он пожевал губами, вычисляя
будущую ренту. - С понедельника будешь выкладывать по пятнадцать в сутки.
- Ладно, пятнадцать так пятнадцать.
- Это начнется послезавтра, - пояснил он. - Можешь еще один день жить
за десять.
- Слушай, Боб, - сказал я, доверительно опершись о его стол. - Мне бы
следовало сказать тебе раньше, но я боялся, что ты запаникуешь. - Я
внимательно оглядел комнату, недовольным взглядом окинул застекленные
шкафы с пыльными кипами бумаг, перевел взгляд на кактус в бочке. Боб
следил за моим взглядом, не отрываясь.
- Я веду работу по розыску бомб. Есть такое отделение полиции в
Майами. Эта крошка, которая со мной, - медиум. Экстрасенс, знаешь такое
слово? Очень помогает в нашей работе. И еще выявляет психопатов. Ну,
понимаешь, у одного ферма рухнула, у другого теща утонула, ну и всякое
такое. Те, кто послабее нас с тобой, не выдерживают, психовать начинают.
И, между прочим, на улицах уйма этих типов.
- А при чем тут бомбы? - Боб уже дрожал, как струна.
- Я думал, ты знаешь. Дело в том, что ты все видишь, Боб,
соображаешь, да и дела у тебя идут неплохо. Значит, у тебя есть завистники
и враги. Ходят слухи, что есть бомба - не больше одноразовой ампулы для
венериков, - но сила такая, что срывает крыши с домов и швыряет остатки
этих домов в залив. Мы уже засекли одну в туалете на третьем этаже. Так
что не спускай воду, пока я не дам тебе знать.
- Так что, значит...
- Держи это в своей черепушке, Боб. Мы тебя не бросим. Завтрак вечеру
получишь дальнейшие инструкции.
- Завтра?! Что же мне, сидеть и слушать, как она тикает?
- Ты храбрый малый, Боб. Нервы у тебя - канаты. - Я притворился
печальным. - Честно говоря, иногда мне самому страшновато.
- Слушай, ты куда уходишь? Оставляешь меня с этой штуковиной наедине?
- Я ненадолго. Попробую купить парочку фунтов индийского чая. - Я
открыл дверь и вышел. Вокруг меня рушился мир, пахло смертью, битым,
кирпичом и гнилью. И среди этого хаоса, как бузина меж развалин, росла и
пускала побеги жадность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46